Таким образом, геополитическая концепция Маккиндера развивалась в русле давней британской стратегии. Она заключалась в противодействии усилению любой континентальной державы. Так, ещё со времён правления французского короля Людовика XIV, Лондон препятствовал гегемонистским устремлениям Парижа и успешно противодействовал этому с помощью различных коалиций европейских стран. Классический план британской внешней политики всегда содержал в себе идею поддержания тлеющих конфликтов между соперничающими государствами, помогая тому, которое было слабее. Этот геополитический принцип, известный ещё со времён античной Римской империи, позволял британцам предотвращать чрезмерное усиление любого из соперников.

Поощряя основные центры силы заниматься склоками внутри Европы, Лондон снижал конкуренцию по части колониальной экспансии на других континентах. Британское Адмиралтейство полагало, что лучший способ предотвратить создание мощного океанского флота у своего конкурента – заставить его концентрировать ресурсы государства на сухопутных войнах. Именно это позволило британцам создать свою огромную империю, «над которой никогда не заходит солнце». В то же время, будучи островным государством, Туманный Альбион всегда оставался вне зоны боевых действий, участвуя в них только на чужой территории.

Так, с помощью виртуозных интриг, сталкивая лбами своих потенциальных соперников, британцы могли доминировать в мире, который был ослаблен конфликтами. Неудивительно, что начиная от эпохи военных побед царя Петра, Россия тоже заняла прочное место среди основных угроз такому «балансу сил». После Полтавской битвы Россия явно вышла за пределы, отведённые ей в британской концепции. В том числе и поэтому, столетием позже по наущению Лондона Наполеон вторгся в Россию. Если бы не случилась эта грандиозная авантюра, то, по мнению русского географа Петра Петровича Семёнова-Тян-Шанского (1827 – 1914 г.г.), французский император смог бы всё Средиземное море «взять в кольцо» и «удержать в зоне своего влияния». Этого Лондон допустить не мог, и в России грянула тяжелейшая Отечественная война.

Потери России в борьбе с Наполеоном в ходе этой войны оцениваются в количестве до одного миллиона человек. Однако после её завершения и в результате победоносного Заграничного похода русской армии был взят Париж. Современный британский историк Доминик Ливен считает, что решение императора Александра преследовать Наполеона за Рейном не было дальновидным, поскольку «избавившись от врага на западе Европы, Великобритания на весь XIX век развязала себе руки для борьбы с российской экспансией на Балканах и в Азии». Мало того, в результате реставрации французской короны, о чём так пеклись британцы, монархом стал Людовик XVIII, который сразу забыл, что только благодаря русской армии смог оказаться на французском престоле. Состоялся успешный замысел Лондона – сделать французским монархом человека, который с неприязнью относился к России.

Когда с окончанием наполеоновских войн Россия стала основным соперником Великобритании в Евразии, британцы начали тщательно организованную кампанию русофобии, которая должна была подготовить всех западноевропейцев к участию в борьбе против России. Её кульминацией стала Крымская война. Незадолго до этого британский министр иностранных дел, а позднее и премьер-министр – лорд Генри Джон Пальмерстон, заявил, что «как ни неприятны были бы теперь отношения с Францией, мы должны их поддерживать, ибо на заднем дворе угрожает Россия, которая хочет связать Европу и Восточную Азию, а мы одни не можем этому противостоять».