– Везде, – продюсер хитро улыбнулся.

– Нет, в доме я понимаю, а здесь? – Марина обвела над головой круг, – они что, на каждом дереве? И в озере тоже?

– Везде – это означает, что «слепых зон» на территории нет. Как это реализовано технически, вас не должно волновать – считайте их «оком божьим». Знаете, как над входом в храм?.. В таком треугольнике…

– Я туда не хожу, – Марина скептически покачала головой.

– На то воля каждого, – продюсер развел руками.

– Везде, так везде, – Паша разом прекратил бесполезную дискуссию, – и что дальше?

– Действительно, пусть снимают! Вроде, нам показать нечего!.. – весело воскликнул Женя, – честно говоря, мне здесь нравится. Я б пожил тут недельку.

– Все зависит от вас, – продюсер усмехнулся.

– А трансляция будет в прямом эфире или в записи? – поинтересовалась Светка.

– Честно говоря, не знаю, – ответил продюсер, и все посмотрели на него с таким удивлением, что он вынужден был сразу пояснить, – моя задача – подготовить качественный материал, а дальше… понимаете, в проекте задействованы очень серьезные международные компании, которые принимают окончательные решения. Но тут есть и своя прелесть, – он улыбнулся, – к вам могут пожаловать иностранные гости или вы сами можете оказаться где-нибудь в Мексике или, к примеру, на острове Пасхи; так что не удивляйтесь.

– Класс!.. – восторженно взвизгнула Светка.

…Все-таки она полная дура, – Алина однозначно определила объект для приложения скопившейся за последнее время негативной энергии.

– А на какое время рассчитан проект? – вернулась к наболевшему Лиза.

– Время – категория относительная, – продюсер снова улыбнулся. Кому-то его улыбка показалась зловещей, кому-то снисходительной, кому-то ободряющей, и только Алина, молча стоявшая позади всех, кивнула. Она-то точно знала, сколько всего можно пережить за день. Лучше б его не было, того дня!..

– Вы так и не поставили нам задачу, – напомнил Паша.

– Задачу?.. Как бы ее сформулировать?.. Ладно, – продюсер махнул рукой, – идемте в дом – там и поговорим. Нагуляться еще успеете, – он зашагал прямо по травяному ковру, оставляя за собой узкую примятую полоску.

…Не похоже, чтоб здесь кто-то побывал в последние дни… – подумал Паша, глядя ему вслед, и хотя мысль рождала множество сопутствующих вопросов, она не вызывала страха. В любом случае, это всего лишь игра – не более опасная, чем штатные учения, где, и «спецназ», и «террористы» вечером будут спать на соседних койках.

Продюсер поднялся на крыльцо и распахнул дверь.

– Она не запирается? – удивилась Марина.

– А зачем? Посторонним проникнуть сюда невозможно – стена по всему периметру, плюс круглосуточное наблюдение.

– А выйти отсюда можно? – поинтересовался Никита.

– Только вместе со мной, – продюсер хитро прищурился.

– Кажется, насчет тюрьмы я не угадал, – пробормотал Женя, но его никто не услышал.

– Такой расклад мне не нравится, – заявил Никита, – я, как кот, гуляю сам по себе.

– Большей свободы, чем здесь, вам вряд ли предоставят где-либо, но!.. – продюсер поднял палец, – каждый хозяин своей судьбы, поэтому пока мы еще не подписали контракты, я могу забрать желающих обратно в город.

– Какие контракты? – заинтересовалась Марина.

– Обыкновенные, – продюсер пожал плечами, – мы принимаем обязательства, вы тоже принимаете… а как иначе?

Сообщение о контрактах возымело действие, ведь юридическое оформление сразу возводило все неудобства и ограничения в разряд искусственно созданных трудностей, которые требуется преодолеть, чтобы выиграть. Поэтому желающих уехать не появилось, и продюсер вошел в дом.

Хотя холл оказался внушительным, участники робко остановились у двери, разглядывая не совсем обычную обстановку. Все, включая потолки, было облицовано деревом, темным и тяжелым, в структуре которого просматривались замысловатые узоры. Несколько дверей, расположенных асимметрично и никакой мебели – только огромное зеркало, отражавшее те же стены, а поэтому не бросавшееся в глаза.