Теперь изгои научились жить…

Каждый из изгоев осознавал, что их цель быть едиными. Беда общая и путь выхода тоже. Лишь общими усилиями можно выкарабкаться из небытия и сделать из трущоб едва ли не процветающий город. Относительно процветающий.

Но им уже не восстановить эти умирающие дома – слишком много разрушено. Остается отстраивать маленькие домики рядом с ними. Со временем здания сравняются с землей и станут частью Леса, а Лес превратится в кладбище жертв былых, тяжелых времен. Лес и сейчас окутан тайной и, по слухам, уже является людским кладбищем.

Когда-то он разросся из небольшого парка. Первое время в него уходили умирать от голода или ран (или для самоубийства), чтобы голодающие каннибалы и дикие собаки не нашли их разлагающееся тело.

У самого Леса стояла Церковь. Это и было целью Эмили.

Шум толпы давно остался позади и чем дальше в лес, тем громче становился гул птиц и шорох собственных ног. Легкое дыхание выходило паром. Первые июньские ночи еще были прохладны. Эмили шла по этому лесу не в первый раз, но ночью старалась тут не появляться. Но в эту ночь сердце просто звало к Церкви.

Тишина постепенно становилась все напряженней и напряженней. Птицы подозрительно стихли.

Пальцы Эмили леденели все больше. Она стянула рукава ниже, царапая обмерзшую кожу ногтями. Легкий страх, которому она старалась сопротивляться, крался в душу. Тишина напрягала до звона в ушах, и девушка стала стараться дышать громче, глубже. Наконец впереди показался отблеск. Луна сверкнула в большом круглом окне церкви. Эмили облегченно вздохнула и быстрей зашагала уже с улыбкой на лице.

Внезапно из чащи раздался ужасный рев. Оглушительный рокот приблизился за секунду. Эмили растерянно обернулась вокруг себя. Из-за ряда тополей сверкнула фара и неоновые светящиеся полоски промчались прямо перед ее лицом. Быстро, но плавно мотоцикл затормозил, подняв в воздух прошлогоднюю листву.

– Эмили, – из-под черного матового шлема с острыми выступами и светящимися полосами выглянуло лицо молодого человека. Совсем не скажешь, что этот шлем и этот байк принадлежит человеку из Рудимента, – почему ты одна? Не боишься тут бродить ночью?

– Не боялась, пока ты не появился, как черт из табакерки.

Парень усмехнулся:

– Я тут должен ездить, искать ее…

– Ты и сам не особо хочешь быть с ними, – невзначай заметила Эмили. – Почему я должна бояться?

– Здесь небезопасно. Думаешь, если бы тут не находили трупы и странные черные следы, люди ходили бы тут спокойно? Видишь еще кого-то рядом? Нет. Они все у света, с другими людьми. И тебе следовало бы быть там. Зачем вообще ты пошла сюда?

Эмили растерялась. Парень спокойно ждал ответа, хотя и знал его заранее.

– К нему? – в конце концов, спросил он снисходительно.

Девушка молча кивнула.

– Мне жалко его. Почему он не со всеми?

Антон умиленно улыбнулся, дивясь некой детской ноткой в ее словах.

– Это его выбор. Никто его не гонит от костра.

– Может он стесняется всех – я бы составила компанию…

– Ха-ха! Ты как будто первый день его знаешь. Не думаю, что он стесняется. Он любит одиночество. Ему интересней смотреть на людей и жизнь этого города сверху. Наблюдать молча и действовать тайком Ворону куда удобней. Он будто выше нашей суетной жизни. Хочет править ей, а не участвовать. Поэтому другие зовут его Аристократом. Вряд ли он сейчас в тебе или ком-либо другом нуждается.

– Почему ты так говоришь? Он же твой друг!

– Знаю. Поэтому и говорю. Ты, на секундочку, тоже мой друг.

– Зачем мы тогда ему вообще нужны?

– Ты не понимаешь… Ему нужно иногда побыть одному, наедине с мыслями. Совсем без общения он тоже не может. Это как… Вот ты, например, перестала бы общаться с семьей? С настоящей семьей.