До Переделкино ехали молча. Дорога шла подмосковной трассой, обсаженной с обеих сторон ельником и березками вперемешку. Переделкино раскинулось в живописнейшем подмосковном пригороде. Рядом был сосновый лес со смешанными вкраплениями орешника, березок, дубовых и осиновых рощиц. Обширный водоем богатый на рыбу сулил отдыхающим тут знаменитостям улов от карпов до щук. Их женам и детям здесь было, где набирать полные корзины грибов.

Перед въездом в Переделкино водитель вдруг запротестовал, узнав, куда надо было сворачивать. Он остановил такси и с нескрываемым раздражением сказал, – Дальше не поеду!

– Это почему же?! – возмущению Собиновой не было предела.

– Там закрытые дачи эФ– эС– Бе.

– Так и что?!

– А то, что вы едете туда на пикник, а меня потом будут таскать по всем инстанциям, кого и для кого ты сюда привез? И сколько они тебе заплатили и в какой валюте? Я этого не хочу!

– Послушай, ты! – вдруг грубо начала Собинова, – Ты за кого нас принял? Я что похожа на шлюху?

– Нет, – вдруг спокойно ответил таксист, – я таких видел не один десяток! Ты похожа на сутенёршу.

– Что?! Да ты…! – Анна, покраснев от возмущения до малинового цвета, не знала, что и сказать. Исправил положение таксист: – Послушай, если ты заплатишь мне таксу, по которой сюда возят сутенеры – это украшение стола, он кивнул кепи в сторону Ани, я вас довезу. Если нет, то выметайтесь и идите пешком здесь с километров три будет.

– Ну, ты и наглец. Если ты не извинишься немедленно и не довезешь нас бесплатно, то я тебе гарантирую, что завтра ты не устроишься даже водителем машины, что выкачивает дерьмо из выгребных ям в Переделкино.

– Да, кто ты такая? Ану пошла…! – таксист не договорил. Анна сунула ему под нос удостоверение пропуск на территорию закрытого элитного поселка, строго охраняемого сотрудниками ФСБ. С придурковатым видом, внимательно, таксист долго разглядывал написанное там, изучая содержимое красной книжицы с солидными печатями и размашистой подписью начальника особого отдела ФСБ. Затем побледнел, как мел и молча завел мотор. Он довез до первого поста со шлагбаумом. К ним подошел охранник в полицейской форме. Анна показала пропуск. Охранник потребовал пропуск у Ани. Когда она предъявила ему свой, шлагбаум поднялся вверх. Такси последовало дальше. У массивных выкрашенных в зеленый цвет металлических ворот остановилось. К ним подошел прапорщик в зеленой фуражке, убедившись в правильности пропусков, дал команду открыть ворота. Машина проследовала дальше, углубляясь в сосновую тень от высоких столетних сосен. Вскоре появились двухэтажные особняки с индивидуальными заборами и воротами, с тарелками спутниковых антенн на крышах. Возле особняка с табличкой с номером на ней 10 остановилось. Анна открыла дверцу такси, молча, швырнув на сидение стодолларовую купюру и, с силой захлопнула ее. Аня еще возилась со своей дверцей, когда водитель повернул к ней свою бульдожью физиономию, заискивающе стал лепетать: – Скажите своей подруге, что я не хотел вас оскорбить, я порядочный таксист и мне не все равно, как на наши деньги, на деньги налогоплательщиков, развлекаются их дети? Дети этих высокопоставленных шишек. Ну, и извините меня?!

Аня открыла, наконец, дверцу, сказав: – Будете в следующий раз внимательнее. А моя подруга уже вас извинила, иначе она не расплатилась бы. Прощайте!

– Храни вас Бог, милая девушка, – облегченно вымолвил таксист.

Анна входила уже в калитку, когда Аня догнала ее.

– Вот подлец, так испортить настроение, – причитала Анна, – У тебя есть, что-нибудь выпить? – вдруг спросила Собинова.