для ее участников. Здесь, однако, следует специально пояснить (и в этом смысле употребление Еникеевым М. И. термина «жесткой соционормативной регуляции» кажется нам абсолютно обоснованным), что, с нашей точки зрения, совпадение установок личности и норм права, ведущее к неэкстремальной ситуации, не возможно. Не следует путать норму права с нравственно-религиозной нормой. Право не полагает закона «Не убий» (наоборот, на войне за неубийство человек может быть осужден), право четко расписывает классы ситуаций когда, как и где убийство не может быть совершено, когда оно не влечет ответственности, а когда его несовершение влечет ответственность. Подобного типа установки личностью могут быть только усвоены, а будучи усвоенными они так или иначе делают личностное бытие экстремальным, как бы разрывая ее целостность (подробнее см. 12). Естественно можно говорить о большей или меньшей экстремальности тех или иных воздействий правового регулирования на человека, предполагать даже нулевую экстремальность (неэкстремальность) каких-то личностных ситуаций. Однако в любом случае этот круг проблем не входит в предметную область юридической психологии. А следовательно, не существует неэкстремальных условий жизнедеятельности и для всякого человека в той мере, в какой он находится в правовом поле. Тогда неэкстремальность существования человека есть абстракция. Эта абстракция оправдана для психологических исследований, но в реальности человек как социальное существо не существует вне правового поля с самого своего рождения.

Изменение экстремальности ситуации влечет применение специальных норм права. Слово «специальных» указывает здесь лишь на то, что в диалектическом процессе взаимодействия норм права и изменения экстремальности ситуации мы начинаем рассмотрение с изменения экстремальности ситуации. Нельзя говорить о том, что является первичным – изменение экстремальности ситуации, влекущее применение специальных норм права или применение некоторых норм изменяет экстремальность ситуации, и они уже становятся специальными нормами права в данном конкретном случае. Эта взаимосвязь является диалектической и неразрывной. Однако в итоге мы можем сказать, что применение к человеку специальных (в указанном смысле) норм права порождает изменение экстремальности ситуации и наоборот. При этом нам не важно как меняется экстремальность ситуации, нам важно, что процесс этот органически связан с применением к человеку специальных норм права. С психологической точки зрения то, что норма становится специальной относительно некоторой конкретной ситуации, означает и ее осознанность в той или иной мере. Т. е. необходимо начинает развиваться процесс соотнесения осознанной (принятой или не принятой) нормы права с внутренней системой морально нравственных установок. Все это ведет к изменению поведения человека. В соответствии с этим мы и предлагаем внести уточнение в определение предмета юридической психологии. Коротко можно сформулировать так, юридическая психология изучает психологические особенности и закономерности измененного поведения человека в условиях применения к нему специальных норм права. К этому определению следует дать следующие пояснения, демонстрирующие, в частности, его непротиворечивость с уже имеющимися определениями предмета юридической психологии.

1. Под особенностями поведения человека мы понимаем всю сферу психических проявлений, как непосредственно наблюдаемых, так и скрытых, восстановленных на основе внешних наблюдений, структур.

2. Изменения поведения человека происходят вследствие изменения экстремальности ситуации, которое, в свою очередь, произошло в диалектической взаимосвязи с применением к человеку специальных норм права.