Я выписалась на три дня раньше. В сумке пачка тестов, определяющих овуляцию. Собралась вопрос ребром ставить – ребёнок или развод! Конечно, сблефовала бы. Но оказалось – развод. Ибо если вот так резко падаешь, как снег на голову, то лучше предупреждать. Стас, который должен был быть на работе, развлекался дома с соседкой Светочкой. А я ей соль занимала! И сахар. И заварку. Света была на редкость забывчивой.

Было седьмое марта как раз. Замечательный подарок. Ни родные, ни сам Стас не верили, что я доведу развод до конца. Про моё скорое бесплодие я рассказала только Таньке – родители вынесли бы мне мозг. Они меня любили, пусть и несколько деспотично, и внуков хотели.

Я с трудом завязывала новые знакомства, поэтому мой взгляд обратился к бывшим, но: один растолстел, другой много пьёт – а я хочу здорового ребёнка, третий женат. Я хочу ребёнка, но не ценой измен. Чем сильнее отчаивалась, тем чаще думала о банке спермы, хотя сама идея вызывала во мне отторжение.

А теперь ОН! Идеальный!

– Вы женаты? – решилась поинтересоваться , памятуя о своих принципах.

Спаситель вздохнул. Наморщил идеальный лоб. И вдруг показал три пальца.

– Сколько видите?

– Три, – послушно ответила я.

– Я думаю, нужно вызвать скорую помощь.

– Зачем?

– Вы лежите на асфальте, улыбаетесь и явственно бредите.

Проклятье! И правда. В таком виде я его точно не соблазню. Сколько дней у меня до овуляции? Вдруг надо действовать очень решительно. Я, покряхтывая, поднялась, опираясь о идеальную руку, и занялась мысленными подсчётами. Выходило, что дней пять  есть в запасе. Слава богу!

– Точно скорая не нужна?

– Точно… Если только перекись и зеленка.

Спаситель напряжённо думал. Я видела, что вести меня к себе он не хочет, но ему явно меня жаль. Я протяжно и горестно застонала. Мужчина решился спасать меня до конца. Ещё и добрый! Замечательно.

– Зеленка у меня есть, – сказал он и показал на дом напротив.

Тот самый! Господи, у него ещё и дом идеальный. Я скосила взгляд – на своей подъездной дорожке стоит Таня и смотрит на меня во все глаза. Видимо, увидела столкновение и выбежала помогать. Не нужно мне помогать! Я подмигнула, показывая, что все в порядке. Подмигивать я никогда не умела, спаситель, увидев моё перекошенное лицо снова испугался.

– Точно звоню в скорую.

– Нет-нет! Мне просто соринка в глаз попала.

Танька махнула рукой и ушла обратно в дом. Правильно, а то Тотошка без присмотра. А за мной присмотреть есть кому. Я вновь оперлась на его руку, и мы отправились в дом. Спаситель явно прихрамывал.

– О нет, – вздохнула я, – вы все же пострадали от моих рук. Ног…. Велосипеда.

– Всё в порядке, – сухо отозвался он. – С пробежками только повременить придётся.

И распахнул передо мной дверь в свой дом. До меня донёсся запах корицы и полировки для мебели. Я шагнула через порог, думая: «Господи, он ещё и бегает!»

Бывает, что не задался день. Мне казалось, что у меня не задался месяц. Нет, год даже. Если бы не Никита, можно было бы сказать, что не задалась жизнь, но совестно – многие не поймут. У меня замечательный здоровый сын, бизнес, недвижимость, красавица бэха – а я скучаю. Зажрался.

Все началось с того, что офис сгорел. Причём этот офис мы полгода вылизывали, чтобы лучше, чем у остальных. Господи, да я цвет стен выбирал и унитазы лично! А он взял и сгорел. Теперь часть сотрудников в отпусках, в чем я им завидую, часть работает из дома, и качеством труда я недоволен – ребята хорошие, но с моими пинками становились гораздо трудолюбивее.

От нас ушла нянька. У неё внучка родилась, и она посчитала, что та ей, конечно, важнее моего сына. Предупредила, как положено, за две недели и ушла. Никитка был страшно рад – считал, что слишком для няни взрослый. И сделать я ничего не мог – новые няни не приживались. Если быть точнее, то Никита их просто выживал.