Джейми не просто так пришел к своему скоропалительному выводу: его подтолкнула к этому логика повествования – именно она заставила его закрыть глаза на другие возможности. Если бы он никогда не слышал про глютен, но отметил некоторые улучшения здоровья после отказа от пиццы, он бы вряд ли заявил: «Я чувствую себя лучше, потому что не переношу маленький белок, который содержится в муке и помогает формировать структуру хрустящей корочки». Но поскольку это заблуждение созрело в его мозгу с подачи благонамеренного фитнес-тренера, именно к такому выводу он и пришел. Неважно, что информация исходит от человека, неквалифицированного в вопросах питания. Мы склонны верить тому, кто корректно предсказывает исход событий.

Историю с Джейми нельзя назвать научным экспериментом. И конечно, она не заменит тест на чувствительность к глютену. Чтобы проверить, есть ли у Джейми проблемы с этим белком, мы должны были бы наложить запрет на глютен и только на глютен в его рационе. Он должен был есть ровно столько же пиццы, хлеба и других продуктов, только без глютена. Лишь так можно было исключить влияние других факторов на его здоровье. Чтобы сделать четкие выводы, нам стоило бы оценивать реальные, поддающиеся измерениям показатели здоровья, а не полагаться на расплывчатые симптомы, описанные самим Джейми.

Чтобы понять, как именно мы принимаем решения, нужно обратиться к двухсистемной модели сознания. Она помогает объяснить, почему мы так часто отклоняемся от логики. Грубо проиллюстрировать эту модель я могу в виде диалога с моим странным внутренним голосом.

– Привет. Где это я?

– А, привет. Кажется, мы книгу пишем…

– Серьезно? Мы? Пишем книгу? Как мы дошли до жизни такой? Ты в курсе, что ты просто шеф-повар?

– А что такого? Многие шефы пишут книги.

– Да, но книги кулинарные. Мы пишем кулинарную книгу? А фотографии будут? Знаешь, людям нравится корейская еда. И барбекю. Мы могли бы добавить в книгу советы относительно барбекю.

– Нет, это будет книга про псевдонауку о питании. Мы рассмотрим некоторые мифы о диетах и попробуем разобраться, почему люди верят в странные штуки, связанные с едой.

– То есть это будет что-то вроде стандартного предисловия к любой кулинарной книге, в котором повара говорят про свой путь и свою философию питания?

– Нет, ничего подобного. Начнем с того, что у нас нет никакой философии питания. Наоборот, первое правило Разъяренного повара гласит: никогда не верь тому, кто утверждает, что у него есть своя классная философия питания.

– Ладно. Давай тогда разберемся с ЗОЖ-блогерами. Кто первый? Вани Хари? Дэвид Вульф? Сестры Хемсли? Пожалуйста, пусть это будут сестры Хемсли.

– Нет, мы пока только в середине первой главы. Пытаемся объяснить, почему люди становятся жертвами ложных убеждений.

– Ох. Но статистики-то хотя бы не будет? Ты же в курсе, что все считают статистику скучной?

– Нет, статистики не будет. По крайней мере пока.

– Хорошо. Хотя я все еще не понимаю, что тут делаю. Мне вообще-то есть чем заняться, кое-чем поприятнее, нежели вот это вот всё. Мне печеньки привезли, они сами себя не съедят.

– Ты здесь, потому что я хочу кратко обрисовать людям идею инстинктивного мозга.

Нашим сознанием управляют две системы, которые часто вступают в конфликт. Инстинктивный мозг – та часть сознания, что быстро работает и зачастую не выдает осознанных мыслей. В замечательной книге Ричарда Талера и Касса Санстейна «Nudge. Архитектура выбора» инстинктивный мозг получает название «мозга Гомера Симпсона» – в честь импульсивного мультяшного персонажа, склонного к опрометчивым суждениям и поступкам.