— Говори, — приказывает.

— Я...

— Ну же, Оля! — повышает голос. — Ненавижу, когда ты мямлишь. Если тебя что-то не устраивает, говори нормально, — встаёт и начинает мерить комнату широкими шагами. — То пищишь как мышка, то истерики устраиваешь. Разве так сложно, просто поговорить?

— Что здесь делала секретарша твоего отца? — поднимаю мокрые глаза на Дамира, который моментально останавливается.

Молчим долго, даже слишком долго для людей, которые не первый год женаты. Понимаю, сложно подобрать слова, чтобы признаться в измене своей супруге, но он же сам только что предложил поговорить нормально.

— Документы привезла, — невозмутимо отвечает.

Киваю и губы изгибаю. Документы...

— И задержалась на двое суток?

Муж щурится, похоже, соображает, когда на самом деле я в город вернулась.

— Я видела её.

— На дороге разминулись? — осторожно спрашивает.

— Я видела её здесь, — указываю на центр кровати. — Два дня назад.

— Что ты делала здесь два дня назад? — изгибает тёмные широкие брови, а на лице замечаю толику презрения.

— Хотела провести с тобой последние выходные в этом году.

— То есть ты приехала домой, увидела меня с Ларисой и... что?

— Уехала к Алесе.

Комнату заполняет обидный смех супруга:

— Ну ты в своём репертуаре. Что же ты не зашла? Ничего не сказала? Где истерика оскорблённой жены? — ехидничает, а мне становится вдвойне обидно и мерзко.

— Какая разница? Я не хотела устраивать никаких скандалов. Да и ты сам предложил просто поговорить. Вот я и пытаюсь просто поговорить, — шмыгаю носом, хотя слёз как таковых нет.

— Да о чём разговаривать? Лариса — всего лишь развлечение. Она ничего не значит. Здесь и разговаривать не о чем.

— И как часто в твоей жизни бывают женщины, которые ничего не значат? — слышу, что мой голос подрагивает.

— А тебе есть дело? Какая разница? Что это поменяет?

Смотрю на Дамира и не понимаю, что значит, «что это поменяет»? Очень многое. Я не могу вот так взять и смириться с тем, что в моей постели спит другая женщина. Да и не просто спит, а делает это с моим супругом.

— Но ведь так нельзя, — шепчу.

— Я мужчина, мне можно всё, — презрительно фыркает. — Ты знала, куда шла, когда соглашалась выйти за меня.

— Мне и в голову не приходило, что ты будешь неверен мне...

Дамир усмехается и садится на кресло, что стоит около окна:

— Ты, может, и наивная, но не дура же. Понимала, что я не буду бегать всю жизнь за одной юбкой, и уж тем более за твоей.

— Что это значит? — приподнимаю брови.

— Не прикидывайся идиоткой. Отец никогда бы не доверил мне управление фирмой, если бы я не показал, что образумился.

— В каком месте ты образумился? — возмущаюсь. — У нас до сих пор ничего своего толком нет. Каждый раз вынуждены на поклон к Равилю Каримовичу ездить.

— Это невеликая цена за этот дом, не находишь? — разваливается в кресле. — Да и ты дома сидишь уже давненько. Скажи спасибо, что я всё ещё на тебе женат.

— С чего это?

— А с того, что за все эти годы, ты так и не родила мне сына. Пора бы уже провериться. Отец ждёт наследника, — с нажимом говорит Дамир.

— Ты сейчас на полном серьёзе предлагаешь оставить всё как есть и озаботиться пополнением в семье?

— А у тебя есть другие идеи? — разве что не хрюкает от смеха. — Ты же понимаешь, я на тебе ради статуса женился, а не потому, что воспылал великой любовью.

— Дамир, — выдыхаю. — Что ты такое говоришь, ведь мы...

— Да нет и не было никогда никаких нас. Это ты себе там что-то придумала. Так что давай трагедий не устраивать. У нас отличный брак, у тебя есть всё, чего ты хочешь, а у меня то, чего хочу я. Так что роди уже ребёнка, чтобы отец от меня отстал, и живи себе в достатке и спокойствии.