– И где же была эта твоя работа? В офисе или за его пределами? – мой голос приобретает нотки насмешливости, из-за чего муж выгибает удивленно бровь.

– Ты на что-то намекаешь?

Я снова усмехаюсь, проявляя в то же время сплошное безразличие.

– Вань, знаешь, все это твое дурацкое поведение, ложь… Ты ведешь себя не лучшим образом. И вот что я тебе скажу: ты об этом рано или поздно пожалеешь. Не надо делать из меня дуру.

– Мы снова вернулись к твоему сумасшествию? Что с тобой вообще происходит? – отбивается Иван от меня, потому что ответить ему больше нечего.

Тут я понимаю еще одну вещь: на каждый мой правдивый выпад он выставляет меня дурой и съехавшей с катушек женщиной, потому что не знает, как быть. Заяви я ему об измене и другой семье при детях, он повторит этот трюк, и они ему поверят. Даниил однозначно, а вот Катя… возможно тоже.

Поэтому сначала нужно собрать доказательства, чтобы не быть голословной. Не стоило мне и сыну ничего рассказывать. Хотя он предельно ясно озвучил свою позицию.

Иван подходит к сумке, и я все же спрашиваю:

– Куда ты собираешься?

– В командировку на несколько дней, – отвечает таким голосом, будто рад, что я проявила интерес.

А я лишь иронично улыбаюсь, покачав головой.

Командировка. Какая же чушь! Но мне она сейчас на руку. Мне необходимо пространство между нами. Иначе я начну задыхаться в облаке обмана и презрения к человеку, которого простила однажды и поверила в надежде вернуть к жизни любовь.

Я совершила ошибку. Сейчас же я не могу допустить даже малейшей оплошности.

Поужинав, муж собирается и быстро уезжает. А я облегченно выдыхаю. Не могу представить, что со мной было бы, ляг я с ним в постель. Одно только присутствие мужа и его губы на шее уничтожали меня по миллиметру.

Дождавшись возвращения дочери, я принимаю душ и ложусь спать, а утром день начинается как обычно. За одним исключением, что сын дуется на меня и не желает разговаривать.

Сергей звонит ближе к обеду и говорит, что прилетит уже вечером. Я облегченно выдыхаю. Тянуть с этим делом нет ни желания, ни смысла.

Вчерашний ужин я оставляю в холодильнике. Тот, кто захочет поесть, просто разогреет его себе. Сама же я еду на встречу в ресторан, недалеко от гостиницы, где остановился Сергей.

Мне становится стыдно, что я не поставила в известность о ситуации в моей семье сестру. Но она столько всего пережила, что не хочется нагружать ее проблемами и переживаниями. Я желаю, чтобы она наконец улыбалась и была счастлива. Однако я не могу отрицать, что ее поддержка мне очень нужна.

Войдя в ресторан, я нахожу глазами Сергея, но… рядом с ним вижу еще и Иру.

Родные глаза сталкиваются с моими, и сестра неожиданно срывается со своего стула и бежит ко мне.

Сердце разрывается от эмоций. Я начинаю плакать еще до того, как Ира обхватывает меня руками и дарит такие нужные объятия.

– Солнышко мое.. – Она стискивает меня еще крепче, когда я всхлипываю, не пытаясь скрыть ту боль, которой внезапно становится больше.

– Ира, – облегченно выдыхаю ее имя, чтобы поверить, что она действительно здесь.

Мы садимся за столик. В первую очередь заказываем чай для всех, затем выбираем, чем будем ужинать. Сергей внимательно слушает, когда я начинаю рассказывать все в подробностях.

– Я поехала на маникюр, когда увидела машину Ивана у торгового центра. Он должен был быть на работе. Когда подошла ближе, все своими глазами и увидела. Ир… – перевожу взгляд на сестру, вспоминая ту сволочь. – Он так смотрел на девочку. Никогда я не видела подобного взгляда, направленного на наших детей. Почему?

– Потому что он подонок, солнышко. Потому что он гнилой и безобразный внутри настолько, что забыл, как быть человеком.