– Дорогой, если у тебя есть жена, то кто тогда я? Разве у нас в стране разрешено многоженство? – за иронией я пытаюсь скрыть боль и нелепость ситуации. Да, у нас было не все просто и гладко, но я всегда считала Игоря своей стеной, за которой я всегда могла спрятаться от всех неприятностей. Именно этим он меня и покорил в свое время. А еще он был прекрасным отцом. За одно это я его уважала. Для сына он мог горы свернуть.

– Ты откуда вообще это взяла? – спрашивает он небрежно, подходит к бару, что-то резким движением наливает себе в стакан и залпом выпивает.

– Она приходила сюда сегодня, – на меня вдруг наваливается усталость, и я оседаю на диван.

– Это правда? Все эти годы ты жил на две семьи? И когда Егорка сильно болел, ты улетал не в командировку, а был с ней? – я говорю и одновременно осознаю, с каким чудовищем живу все эти годы. Он растоптал мои чувства, уничтожил мою уверенность в себе как в женщине, предал нас с Егоркой.

Он молчит, вертит стакан в руках, рассматривая его грани.

– А, к черту, – стакан летит в стену. Я вздрагиваю. Он поворачивается ко мне и стремительным шагом направляется ко мне. Нависает надо мной, беря в тиски.

– Да. У меня есть любовница. Но ты сама в этом виновата, Нюта. Ты посмотри на себя, – он неприятно кривит губы. – Ты когда была в салоне в последний раз? Сама-то помнишь? А одеваешься как? Как пацанка. Ни пеньюаров кружевных для меня, ни сексуальной одежды. А мужчина любит глазами. А за что любить тебя?

Он яростно говорит всё это прямо мне в лицо, и я сжимаюсь от ненависти в его словах. Действительно, за что меня любить, если у меня нет ни надутых губ, ни идеального ухоженного лица, и я предпочитаю удобную одежду. Конечно, ведь только за это и любят. За красивую внешнюю оболочку.

Я же всегда радела за родство душ, за единство целей, за понимание друг друга с полувзгляда. За то, что у нас с Игорем закончилось очень быстро.

А может, никогда и не было?

3. Глава 3

Я вжимаюсь диван, на котором сижу и понимаю, что не хочу ни дня большего его видеть и называть своим мужем. Открываю рот, чтобы сказать о разводе и тут же перед глазами встает сцена, после которой я стала бояться мужа и близости с ним.

Примерно год назад

Я корпела над очередной книгой, которую мне подкинула мама для подработки. Автору требовалась корректура его произведения, но я еще параллельно и редактировала, вылавливая и правя смысловые ошибки. Логика текста немого хромала, но роман был написан талантливо, поэтому я сама не заметила, как работа полностью захватила меня. Егорка спал, Игоря все еще не было, но он предупреждал, что будет на очередных переговорах.

Я вздрогнула, когда в тишине кабинета раздалась трель телефона.

– Прости, родная, я задержусь с ребятами, мы отхватили удачный контракт, отметим немного в баре. Не жди меня, ложись спать.

– Ты придешь ночевать?

– Нюта, что за допрос? Это не твое дело. Удел жены – молча ждать своего мужа. Поняла, женщина? А когда он приезжает, жена должна быть готова встретить своего мужа со всем почтением.

И он громко засмеялся, а на фоне я услышала громкий одобрительный смех его дружков.

Я дрожащей рукой отключила вызов. И рука дрожала не от страха. Я была в бешенстве. Подошла к зеркалу. На меня смотрела побледневшая молодая красивая женщина с затравленным взглядом серо-зеленых глаз.

– Ну что, Соболевская, нравится тебе, когда о тебя ноги вытирают? Не дошла еще до нужной кондиции? Сколько еще нужно пройти унижений?

Я не поняла, откуда у Игоря взялись такие вот замашки. Но в последнее время я все чаще слышала от него – «знай свое место, женщина», «молчи и не перечь своему мужу». И вообще он сильно изменился. Что это было – то ли деньги и престижная должность директора по продажам в крупной фирме так ударили по мозгам, то ли его новое окружение так влияло на него?