– Маш, ты не понимаешь. Я его люблю. Я хочу быть с ним!
– Вдвойне дура. Он об тебя ноги вытер, как о тряпку половую, а ты…
– Знаешь… не думала, что ты такая. Вот когда твой Стас…
– Мой Стас никогда такого не сделает. А если сделает – разговор короткий. Пойдет на хер обратно к мамочке, с голой жопой на снегу.
Да, чёрт…
Именно так я и сказала.
И что?
Разве после этого я могу его простить?
И говорить о чём-то?
Говорить точно не сейчас.
А когда?
Никогда. Хорошо бы можно было не говорить никогда.
Хорошо бы, он просто испарился, словно его и не было. И жизнь бы пошла дальше. Спокойная и счастливая.
А еще лучше, чтобы не было этой малолетней твари, которая меня всегда с такой искренней улыбкой встречала, комплименты говорила, про дочек расспрашивала.
Я же частенько к Тихонову в офис заглядывала, потому что сама работаю не так далеко, и тут моя любимая кофейня рядом, и ресторан, и парк, да и живём мы в двух шагах.
Господи.
Всё рассыпалось. Ничего этого больше не будет.
Как же больно!
А еще… еще всё зудит внутри. Там, в том самом месте. Потому что сразу мысли о том, что он со мной без презерватива. А с ней? Он терпеть не может резинки.
Сука.
Ненавижу.
Поднимаю глаза, смотрю в зеркало.
Я этого просто так не оставлю.
Привет, Армагеддон!
Глава 4
Возвращаюсь обратно в кабинет. Стас стоит у окна, руки на груди сложил. Голову опустил, выражение лица, наверное, скорбное.
Страдалец за народ, блин…
– Я ухожу, Тихонов. Всё, что было нужно я увидела. Делать мне тут теперь нечего.
– Маша, стой.
– Стас, не надо, а? Не надо изображать из себя всю скорбь мужицкую.
– Маш…
– Хватит. Мне на работу надо вернуться.
– Маша, я не хотел, чтобы так вышло. Я не хотел, чтобы ты узнала.
Это, конечно, его оправдывает. Ага, три раза. Изменять хотел, чтобы узнала – не хотел. Как удобно, зашибись!
– Я всё понимаю, Стас. Ты просто хотел трахнуть молодую бабу. Это же нормально, да?
– Маш, нет…
– Нет? Да ладно. Вы же, мужики, считаете, что это норм? Да? Обсуждаете, в этих ваших компаниях, когда, типа на охоту катаетесь? Может, и не охота там вовсе? Зря я тебе столько лет доверяла?
– Маш, хватит…
Хватит, да, тут он прав, но меня несёт. Несёт – не могу остановиться.
– Как ты, Стас?
Муж, который скоро будет бывшим поднимает голову, не понимает вопроса.
– Как чувствуешь себя?
– Что?
Не понимает видимо, хотя я всегда считала, что мужик он у меня не глупый. И мужиком-то не называла никогда, считала, что это недостойно. Мужчина! Вот кто он был для меня. Мужчина. Любимый. Единственный, чёрт возьми. Да, да, мне же дуре, даже сравнить не с кем! Только по рассказам подружек да по своим ощущениям могу понять, что мой Тихонов очень даже ничего. Хорош в постели. Шикарен.
Отборный самец.
Внезапно, как молнией прошивает. Получается, у меня больше этого не будет, да?
Этих жарких, потных ночей горячих, этих стонов, движений быстрых, жадных, плавно перетекающих в медленные, тягучие. Этой страсти на двоих, которая оглушает, заставляет онеметь, только смотреть друг другу в глаза неотрывно двигаясь вместе, вместе дыхание задерживая на подходе к пику, когда я чувствую его член так, словно это часть меня, знаю, сколько еще ему времени нужно, когда он готов выстрелить, взорваться, подгадывая своё так, чтобы вместе, в унисон, ну или хотя бы очень близко. Влажные поцелуи, терпкий запах, вкус его кожи, тяжесть тела на мне, и он внутри. Заполняет целиком, его много, растягивает иногда до боли.
Зубы сжимаю до скрипа, самой противно, что думаю сейчас об этом.
– Маш…
– Как чувствуешь, спустив нашу жизнь в унитаз, а?
– Маша…
– Да, пошёл ты…
Хочется много еще что сказать, но чувствую, скоро просто тупо скачусь в ор и истерику. А я не хочу, чтобы он запомнил меня истеричкой в этой ситуации. Наоборот. Пусть помнит, что я держалась спокойно и с достоинством.