Позже Миша развелся с женой. У него была дочь-подросток, которая выступила против такого финала для их семьи. Но я не думала о том, что Миша оставлял позади. Теперь я была сосредоточена на том, что моя жизнь не будет прежней, когда в один из дней, которые я и Миша проводили вместе, он сделал мне предложение. А я не смогла сказать ему нет…

Сейчас моя жизнь превращается в слежку. Я принюхиваюсь к рубашкам мужа, пытаясь уловить за запахом тяжелого мускусного парфюма тонкий аромат женских духов. Ищу по карманам в надежде найти улики, доказывающие, что мне не померещилось, и мой муж действительно мне изменяет. Проверяю его рабочий стол, пробираясь в кабинет в нашей большой красивой квартире в центре мегаполиса. Прислушиваюсь к его телефонным разговорам, прячась за дверью или делая вид, что мне что-то резко понадобилось там, где сейчас находится муж.

Я начинаю ненавидеть себя. По коже липкими паучьими лапками ползет страх: я теряю своего любимого мужа. Теряю, потому что однажды не прислушалась к словам подруги и выбрала не того, кто сделал бы меня по-настоящему счастливой.

Передо мной стоит чашка с чаем. От нее поднимается едва заметное облачко пара. Я смотрю поверх чашки, замечая сначала серые брюки. Отрываюсь от созерцания пустоты и перевожу взгляд на белую рубашку, две верхние пуговки которой расстегнуты. Бронзового цвета кожа, мощный кадык и черная двухдневная щетина. Сегодня утром муж не успел побриться, потому что задержался на дополнительные двадцать минут неспешного занятия сексом со мной.

Я, сглатывая комок, отгоняю прочь воспоминания об утре и перевожу взгляд на чашку. Смотреть на мужа, как бы мне сильно того ни хотелось, не могу. Опасаюсь, что он заметит мое напряжение, за чем последуют ненужные расспросы.

Вопросы, на которые у меня пока нет ответов.

– Почему не в постели? – спрашивает Миша, заглядывая в холодильник.

На часах уже немного за полночь. Обычно я ложусь не позже одиннадцати.

– Решила тебя дождаться.

– Не нужно было, – отвечает муж, достав из холодильника небольшую бутылку с минеральной водой.

Он приближается к столу, выдвигает стул напротив и небрежно сбрасывает пиджак. Откупоривает бутылку, делает несколько неспешных глотков, отчего его кадык ритмично двигается, и ставит минералку на стол. Я продолжаю обнимать пальцами чашку. Она горячая. Чай ароматный, с одной ложечкой сахара. Малость, которую я себе позволяю в минуты слабости. Но сегодня я не хочу быть слабой. Мне нужно сохранить лицо перед мужем. Он не должен знать, что я обо всем уже догадалась.

– Ты тоже припозднился, – произношу уверенно, покручивая чашку в руках. – Много работы?

Миша качает головой. Даже после трудного дня он выглядит великолепно. Черные волосы с редкими нитками серебра, заросшие щетиной щеки, бронзовая кожа, чуть влажные губы, на которых остались капли минеральной воды. Несмотря на двадцатилетнюю разницу я не вижу в своем муже старика. Он полон сил, энергии, его тело крепкое и подтянутое. Миша следит за собой не потому, что хочет соответствовать молодой жене, а по той причине, что Миша сам не хочет запускать себя, позволяя лени взять контроль над его телом и разумом.

– Деловой ужин затянулся, – произносит он и прикрывает рот ладонью, зевая. – Потом позвонила Майка. Встретился с дочкой.

Про дочь Миша говорит редко. Скорее всего, потому что Майка, как он ее ласково называет, ненавидит меня и считает, что я разрушила брак ее отца и ее матери. Вот еще одна, кто называет меня прямо в лицо разлучницей и шлюхой. А я и не напрашиваюсь в друзья к Майе. Чем дальше от меня дочь мужа, тем спокойнее спится по ночам.