- Выборы через две недели. Помоги мне победить, а потом...
Господи! Как подло-то! Как бесконечно низко и подло! Ты, Влад, сейчас не только, как муж, как мужчина, в моих глазах упал, но и как человек тоже!
- Только ради этого я тебе и была нужна, да, Волошин? Деньги, власть, поддержка моего отца... Но ты талантливый актер. Ты неплохо играл в любовь все эти годы. Я верила...
Иду к Василинке, а вслед доносится произнесенное хриплым сдавленным голосом:
- Я не играл...
Это он от жалости ко мне, наверное! Расчувствовался...
- Подлец! - бросаю негромко, так, чтобы дочери не было слышно.
Больше, собственно, мне нечего ему сказать.
Я всегда казалась себе слабой, ранимой, не умеющей защищаться. Я всегда о себе думала, как о размазне какой-то! И даже представить, что в такой вот, выбивающей землю из-под ног ситуации, я буду спокойно собирать ребенка в сад, а сама одеваться и даже краситься! Нет! Даже подумать бы не смогла так о себе!
Но я собираюсь. Неспеша выпрямляю волосы - мне ко второму уроку, а опоздает ли Влад, больше уже не мои проблемы! Надеваю любимый, очень закрытый, плотный брючный костюм - в нем и удобно и смотрится он одновременно строго, и красиво. Я оцениваю свое отражение в зеркале! И даже довольна им! Я могу думать обо всем этом! И не рыдать... И не биться в истерике!
Но если бы кто-нибудь мог заглянуть в мою душу, открыть воображаемую дверцу в мое сердце, то он бы легко разглядел безразличие к моим сборам, черную бесконечную тоску, и безумную горечь...
Телефон звонит, уже когда мы с Васькой полностью одеты. Лучик!
-Да!
Слышно, что за рулем, и в салоне играет громкая музыка.
- Привет! Ты, как обычно, с Волошиным? Или я могу вас с Васькой подхватить у дома?
Господи! Как же ты вовремя, Лучников! Ехать с Владом в одной машине, да просто быть с ним рядом еще какое-то время я очень и очень не хочу!
-Через пять минут возле ворот, - командую ему.
Влад, прислонившись бедром к комоду, ждет нас в прихожей. Переписывается с кем-то в телефоне. Держит свою мадам в курсе наших отношений? Она ж должна знать, как мы тут... поживаем!
-Василинка, давай я тебе помогу ботинки обуть? - спрашивает дочь, и она неожиданно жмется к моей ноге и отрицательно качает головой! А я ее этому, конечно же, и не думала учить!
-Не ожидал от тебя такого, - бросает мне Влад. - Ребенка-то зачем против меня настраиваешь?
И мне очень хочется рассказать, чего Я от него не ожидала! Очень хочется заявить что-то такое: "Дети чувствуют, что происходит! Их и настраивать-то надобности нет!" Но я разборки при дочери устраивать не стану ни за что - пусть в её памяти не останется грязи и мерзости, связанной с тем коротким моментом ее жизни, когда мама и папа были вместе...
-Нас Лучников довезет, - сообщаю ему, застегивая обувь на ножках дочки.
-Ну, окей, - он отталкивается от комода и, обойдя меня, уходит из дома!
И вот когда уходит, когда я, спускаясь с крыльца, вижу, как садится в машину, как уезжает, вот тогда у меня словно на части сердце разрывается! До этого момента, пока он был рядом, в одном ограниченном пространстве, мне было почему-то легче...
Нет, я, конечно, понимаю, что даже будучи рядом со мной, он, вероятно, думал о другой, но сам этот факт - он все-таки пока еще с нами, он наполнял мое сердце глупой надеждой, а без нее там совсем-совсем ничего не остается...
- А чего это твой на меня таким взглядом посмотрел, когда сваливал, как будто я ему сотню должен? - перегнувшись через салон, Илья открывает дверь Василинке. - Васька, как делишки? Как детишки?
- Холошо, дядя Лучик! - рапортует она, и, наверное, впервые за это утро улыбается.