Я мысленно досчитала до пяти. Пока муж буравил меня взглядом, я только и думала о том, как бы не вцепиться в его наглую рожу…

- Я тебя предупредила, Ковалев. Хочешь выставить себя на посмешище перед судьей, или, скажем, нашими друзьями и родными, когда я сделаю эти фотографии достоянием общественности - продолжай в том же духе. Меняй замки, угрожай, приходи без спроса.

12. Глава 12

Он схватил снимки и, разорвав их в клочья, бросил на стол. Хотя, я видела, что жаждет он отправить обрывки бумаги по весьма понятному адресу - мне в лицо.

- Какой же ты глупый, Леша, - покачала я головой. - И как я с тобой столько прожила? Наверно, просто видела тебя любящими глазами, а когда пелена спала, все стало яснее ясного.

Вздохнув, я пожала плечами, дескать, тут уже ничего не поделаешь, и, ни капли не приврав, добавила:

- У меня есть и электронные версии фотографий. И даже милое видео с твоим участием. Так что старайся и дальше, Ковалев. Рви еще мельче, мало ли интернет накроется и я попытаюсь склеить снимки…

Сказав это, я снова рассмеялась. На этот раз - над тем, каким вытянутым и удивленным стало лицо мужа.

Впрочем, оно очень быстро превратилось в маску, когда Алексей откинулся на спинку стула и, сложив руки на груди, посмотрел на меня так, что я читала в его взгляде: «Оказывается, мне попался достойный соперник…»

- Чего ты хочешь, Арина? - задал он вопрос, и я не сдержалась. Мои брови оказались чуть ли не на затылке.

- Ты меня не слушал до этого момента, Ковалев? - уточнила, борясь с желанием протянуть руку и проверить, нет ли у него жара.

Иного объяснения тому, что муж задавал настолько идиотские вопросы, у меня не имелось.

- Слушал. Я принимаю то, что ты мне сказала. И про суд, и про знакомых. И про общение с девочками. И про наш развод. Я спрашивал о другом. Чего ты сама хочешь, Арина? Я ведь знаю, что для тебя семейная жизнь - не пустой звук. Знаю, что ты готова была всю себя отдавать семье.

Он завел разговор на ту тему, которую я могла бы сейчас обозначить как запрещенную. Потому что Ковалев давил на точки, которые были слишком чувствительными и болезненными. Да, я действительно готова была на все ради семьи. И сейчас понимала, что вот так вот сразу отказаться от своей прошлой жизни, желаний и потребностей не очень-то получается. Но выводы были сделаны.

- Ты прав, Леш, - кивнула я. - Моя семья - это все, за что я готова сражаться. Биться зубами и когтями. Помни об этом, когда станешь вспоминать, что именно просрал. Такой, как я, ты уже не встретишь, Ковалев. Может, поймешь ты это не сразу, но… В итоге дойдешь когда-то до понимания, что именно потерял. А сейчас просто убирайся. Развод, раздел имущества и общение с дочками по графику - вот, что тебя ждет в будущем, Леша.

Я поднялась из-за стола и стала собирать обрывки фотографий. Ковалев же наблюдал за каждым моим действием, но не торопился уходить.

- Я хочу фирму целиком, а тебе взамен отдам эту квартиру, Арина, - сказал он тихо, как будто бы ставил меня перед фактом: все решено, мне даже не стоит брыкаться.

- Нет, - просто обронила я в ответ, выбросив обрывки фотографий в мусорку.

Снова глаза Ковалева полыхнули так недобро, что злость во взгляде перелилась через край.

- Что значит - нет? - потребовал он ответа. - Ты же знаешь, что фирма - это моя заслуга! И ты в ней вообще ничего не смыслишь, Арина.

- Нет, Ковалев. Никакая это не твоя, как ты выразился, заслуга. Одно дело поднимать дело в одиночку и другое - когда у тебя налажен быт и тебе не нужно думать о том, какие макароны приготовить на ужин и как постирать себе трусы.