Развод. Сладкая месть предателю Элль Ива

1. 1

Я не знаю, кем нужно быть, чтобы подготовить себя к чему-то, что полностью выбивает из колеи.

Нет, я, конечно, догадывалась, что мужчина, за которого я вышла замуж, поддавшись юношескому максимализму, не идеален, но чтобы настолько…

Я поднималась по лестнице старенькой хрущевки. Крошечную двушку оставила мне бабушка три года назад, в ней мы и жили всей семьёй.

Я, мой муж и его мама.

Вернее, наша. Об этом она не уставала каждый день мне напоминать.

Я еле волокла уставшие за день ноги. Всё же повар в ресторане – та профессия, когда к концу дня хочется просто лечь и лежать, и чтоб тебя не трогали.

А не бродить по магазинам, закупаясь продуктами к ужину. Завтра рождество, а в холодильнике традиционно мышь повесилась.

Звонить мужу с просьбой помочь было бесполезно. Он просто не брал трубку, а на сообщения не отвечал. «Я тоже устаю не меньше тебя!» – был его обычный ответ.

Видимо, сидеть на диване, играть в приставку и делать ставки на спорт – очень трудозатратное занятие. Первые полгода после свадьбы он работал и даже приносил какие-то деньги, но потом его выгнали. На этом трудовая деятельность была завершена.

Я тянула лямку за троих. Потому что «наша мама» тоже не спешила делиться пенсией. Зинаида Карповна днями пропадала у подружек, на рынке и во дворе, генерируя сплетни.

Правда, по приходу домой не стеснялась уничтожать содержимое холодильника. Постирать, прибраться? Зинаида Карповна считала это ниже своего достоинства. Ведь она у нас нечто вроде почетной гостьи, а разве пристало гостье помогать по хозяйству?

На мои робкие замечания каждый раз встревал еще один гость, мой муж:

– Тебе что, жалко для мамы?

Как можно, для мамы-то? Наверное, я сама виновата, что допустила всё это безобразие. Не была достаточно жесткой, не успела вовремя расставить границы…

Однако, если бы все умели это делать, несчастливых людей в мире стало бы гораздо меньше. Только кто бы научил?

Бухнув тяжелые пакеты на коврик, я открыла дверь. Меня тут же накрыло волной дикого ора какого-то комментатора. Любимый муженек развлекал себя просмотром футбола.

– Чё так долго? – рявкнул он с дивана. – Я жрать хочу.

– И правда, Лизавета, ты где шатаешься? – встряла любимая мама, показавшись в дверях кухни. В вечном халате и бигуди, она снова что-то жевала. Что, интересно, нашла?

Может, у нее там заначка?

Я опустила пакеты на пол и устало прислонилась к косяку.

Кто бы знал, как это всё меня чертовски достало… Медленно сняв промерзшие насквозь ботинки, я подняла пакеты, чтобы отнести их на кухню.

Не успела поставить их на стул, как свекровь тут же оттеснила меня в сторону и начала потрошить добычу, как дорвавшийся до дичи стервятник. Присев на табурет неподалеку, я отстраненно наблюдала за ее суетливыми движениями.

И как я умудрилась пропустить тот момент, когда меня с головой затянуло в это болото? Сама удивляюсь…

– Че там есть? – снова проорало с дивана.

Я промолчала, наблюдая, как Зинаида Карповна раскладывает продукты в холодильник.

– Сейчас Лиза приготовит покушать, – проворковала она, пряча конфеты на дальнюю полку шкафчика, косясь, чтобы я не подглядывала, – опять ты свою диетическую куриную гадость взяла. Ты же знаешь, что твой муж такую не ест!

– Оставьте Лизу в покое хотя бы на полчаса. Лиза тоже хочет кушать. И, в отличие от вас, пришла с работы.

Свекровь застыла на полдороге с недонесенной до холодильника колбасой.

– Нет, ты слышал, сыночек? – протянула она нехорошим тоном.

– Чё?

– Она нас опять куском хлеба попрекает!

– Чё, охренела, коза?!

Тяжело вздохнув, я откинулась на стену собственной кухни и закрыла глаза.

Ну чего мне стоило промолчать? Тогда вечер стал бы обычно-привычным. На подгибающихся ногах я бы приготовила ужин, все поели и легли бы спать около часа ночи, когда закончится этот треклятый матч.

А сейчас мне будут предъявлять претензии по поводу моей неуёмной болтливости. Предъявлять в две недовольных глотки.

Скрипнул диван, раздались шоркающие шаги. Злорадная свекровь приготовилась проедать мне плешь дуэтом с любимым дитяткой.

– Ты чё? – повторило голосом драгоценного мужа уже над моей головой. – Попутала, мышь?

Я медленно выдохнула и открыла глаза. Резко поднявшись, ударила обеими ладонями по столешнице, заставив свекровь нервно вздрогнуть.

– Достали, – протянула недобро, обводя домочадцев тяжелым взглядом. – Как же вы меня достали!

Они молчали, переглядываясь.

Выйдя из-за стола, я направилась в коридор, где снова натянула пальто и обула не успевшие еще согреться ботинки.

– Ты куда? – опомнился муженек.

– От вас подальше! – плюнула я, хлопнув дверью.

Жаль, что это «подальше» ненадолго. Ведь идти мне больше некуда.

Выйдя из подъезда, я побрела вдоль дороги, тупо глядя себе под ноги. Полчаса-час тишины — это то, что мне сейчас нужно. Вернусь, когда они улягутся, скандал подождет до утра.

Однако моим планам не суждено было сбыться.

Откуда-то из кустов наперерез с лаем кинулась огромная собака. Завизжав от испуга, я отшатнулась на проезжую часть…

Последним, что я запомнила, был ослепительный свет фар, глухой удар и холод асфальта под моей щекой. А еще два ярких блика на темных мужских ботинках, и низкий, пробирающий до костей голос:

– Эй, ты жива?

2. 2

Жива? Луше бы, конечно, нет. А зачем?

Наверное, это был знак…

Просто кинуться под машину, и больше не будет скандалов, ненавистных лиц по вечерам, изнуряющей работы с утра до ночи, и этой беспросветной жалкой жизни.

А ведь мне ещё даже нет тридцати.

– Эй… – снова прозвучал откуда-то сверху рычащий голос, и я опомнилась.

Дернулась, чувствуя обжигающий щёку холод и открыла глаза.

Надо мной возвышался плечистый мужской силуэт. На фоне яркого света фар он выглядел ангелом, спустившимся с небес, чтобы забрать мою исстрадавшуюся душу.

Склонившись ближе, ангел раздраженно процедил:

– Ты что, сдурела, сучка облезлая, под колеса прыгать?

Я ошарашенно моргнула, прислушиваясь к себе. Вроде всё цело. Автомобиль успел затормозить, а плотный пуховик смягчил удар.

– И вам не хворать, добрый человек.

Неловко поднявшись, я оттолкнула от себя чужую руку.

– Эй, – полетело мне вслед. – Ты не помрешь по дороге?

Я даже не стала оборачиваться, чувствуя, что с ногой всё-таки что-то не так. Немного болела лодыжка. Да и голова подозрительно кружилась…

Наверное, я всё ещё в шоке и не до конца осознала произошедшее. Видимо, оно накроет позже.

Столпившийся было народ начал разочарованно разбредаться, поняв, что шоу не будет. Но хамоватый мужик их разуверил. Не прошло и пары секунд, как меня грубо схватили за плечо.

– Пошли, отвезу тебя в больницу.

– Руки свои убери…– я неловко покачнулась.

Резкое головокружение настигло неожиданно и неприятно. Благо, меня вовремя подхватили прежде, чем я вернулась лицом в асфальт.

Мои ноги оторвались от земли, а голова упала на твердое плечо.

– Куда вы меня несёте? – язык заплетался, а глаза закрывались сами собой.

Нет, тут что-то явно похуже, чем просто шок. Проклятая собака… Символ года, наверное, всё-таки она, а не пресловутый дракон.

Этакая собака несчастья. Не чувствуешь себя счастливой? Получи внезапную собаку и сравни!

А до, оказывается, было ещё весьма неплохо!

Меня погрузили на заднее сиденье чужого авто. На удивление бережно. А я уж было подумала, что закинут в багажник, как мешок с картошкой, и повезут в лес избавляться от тела.

– Куда…? – повторила я, закрывая глаза.

– В больницу, – резко отозвался мой похититель. – Лучше я тебя вылечу сейчас, чем влечу на бабки потом.

Ну логично, в общем-то…

В салоне пахло кожей и незнакомым горьковато-цитрусовым парфюмом. Лежать оказалось вполне удобно, хоть и немного болел висок, да неприятно пульсировала нога.

Короче, я задремала, проснувшись какое-то время спустя от того, что меня снова тормошат.

– Да отстанешь ты от меня или нет, козлина? – пробурчала я, силясь оттолкнуть от себя чужие руки, – найди работу и свали от меня подальше вместе со своей мамашей!

Козлина ничего не ответил, так что пришлось открыть один глаз, чтобы убедиться, не онемел ли он часом.

Надо мной нависло незнакомое мужское лицо. Вполне привлекательное, кстати. Смуглое, с непроницаемыми темными глазами и густыми росчерками бровей, с хищным носом, тяжелым небритым подбородком и небольшой милой ямочкой на правой щеке.

– А-а, – не то протянула, не то зевнула я, – ты не козлина. Хотя…

Незнакомец поджал губы.

– Вот номер, – перед моим лицом возник темный прямоугольник с лаконичной надписью. – Он будет в кармане твоего пуховика. Лечение и стационар я оплатил. Если что-то ещё понадобится, звони.

С этими словами он исчез из виду.

Лечение? Какое еще лечение?

Проморгавшись, я попыталась сесть. Получилось не сразу. Однако, когда удалось, стало понятно, что я нахожусь в больнице. Но не в нашей облупленной покосившейся поликлинике, которая держалась только за счет бюджета и совести работающих там врачей, а в красивой частной клинике.

Стены моей палаты были приятного персикового оттенка, в цвет постельного белья на кровати. Окно закрывали идеально белые жалюзи, а свет был приглушенным и не резал глаза. Пахло здесь почему-то цветами, а вовсе не спиртом и хлоркой.

За стеклянной дверью виднелся длинный коридор, по которому сновали симпатичные медсестры в персикового цвета униформе.