– С анализами не поспоришь.

Он смотрит с осуждением. Когда-то я дал ему слово, что больше ни за что не притронусь к этой дряни.

– Папа, клянусь тебе, что я не мог! Не было ничего!

Но он мне не верит…

– Позвони Родиону! Пожалуйста, позвони!

Род всегда на моей стороне. Не знаю, как так получается, что посторонний человек, на десять лет старше меня, с вагоном собственных проблем, мне ближе, чем родители.

– Уже позвонил. Он обещал приехать.

Но Рода всё нет и нет. И Марина не звонит и не пишет. Вычеркнула меня из жизни. Вот так, легко и просто! Будто не было года нашей любви… Я снова и снова схожу с ума, проваливаюсь в самое пекло. Как с этим справиться?

Не знаю, что меня разрушает сильнее – боль от отказа Марины или папино недоверие. Я сгораю заживо в своей обиде и отчаянии от несправедливости. Он не пытается выяснить, что со мной произошло на самом деле, а вместо этого присылает ко мне психолога.

Как же я ненавижу этих шарлатанов! Самые мерзкие и никчёмные люди на земле. От них нет никакого толку, один вред.

– Алексей, ты должен работать со специалистом. Сам ты не выберешься, – долбит меня отец. – А у тебя на носу защита диплома. Надеюсь, хоть на сей раз ты возьмёшь себя в руки и доведёшь начатое до конца?

Я закрываюсь. От него, от мамы с её бесконечными истериками, от очкастого придурка, возомнившего себя спасителем моей души, один вид которого выводит меня из себя.

Я безмерно страдаю от того, что Род так и не приехал ко мне. Он тоже бросил меня? Но почему?

Мечтаю о выписке. Оказаться в своей квартире, в тишине, вдали от всех. И заново учиться жить…

– Ты занимаешься самоуничтожением, – папа снова и снова пытается достучаться до меня. Но я глух к его бессмысленным аргументам.

– Когда меня выпишут? – твержу как попугай.

– Как только ты возьмёшь себя в руки и пойдёшь на контакт со специалистами. Они должны быть уверены, что ты не опасен ни для окружающих, ни для себя самого.

– Нет. Пусть выписывают без всяких условий. Я здоров и абсолютно безопасен.

Отец упрямый, но я ещё упрямее. Достойный отпрыск.

– Родион в аварию попал, – папа говорит как бы между прочим.

Подробности он рассказывает неохотно. Приходится согласиться поговорить с очкастым шарлатаном, чтобы меня отпустили навестить друга в больнице.

Планы меняются. Вместо квартиры я практически перебираюсь к Роду в палату. Ухаживаю за ним, пока ему не снимают повязку с глаз. Как я мог подумать, что он меня предал? Теперь мне ужасно стыдно за свои малодушные мысли.

Общение с другом, его поддержка помогают мне куда эффективнее, чем папины самозваные специалисты. Я возвращаюсь к написанию диплома и сдаю долги по сессии.

Марина со мной даже не здоровается. При встрече отворачивается, будто я ей неприятен. Только гордость не позволяет мне кинуться ей в ноги и умолять вернуться.

От больной любви я избавляюсь медленно и болезненно. Родион не даёт мне раскисать. Он действует лучше любого лекарства, очищающего кровь от опасных токсинов. А ещё он волшебным образом влияет на отца и фактически заставляет его заняться расследованием того дня, когда меня накачали наркотой.

В результате этого расследования выясняется, что друзей у меня больше нет. Один из них – Вячеслав – случайно узнал о моём прошлом. Это он просветил Марину, какой я нехороший человек. Поначалу она колебалась. Даже отказавшись от брака, не была готова окончательно порвать со мной отношения. И тогда они обманом затянули меня в бар, подсыпали снотворное и вкололи большую дозу. И это ей окончательно “открыло на меня глаза”.

Больно. Горько. Противно.

И снова по кругу.