Я понимала, что мне нужны деньги. А учитель без стажа, как я, зарабатывает очень мало. Мне повезло устроиться через агентство. Я понравилась Софие Андреевне. Может, из-за возраста, может из-за того, что я легко и быстро нахожу общий язык с детьми.

И вот теперь по-прежнему у меня нет стажа. Устраиваться в школу после начала учебного года да еще и на минимальную ставку? В перспективе хотела бы, но если бы у меня была хоть какая-то поддержка или накопления.

А теперь у меня куча долгов, родители пенсионеры и я живу в столице. Деньги нужны позарез. Срочно. Возвращаюсь к тому, с чего когда-то начала. На первое время, хотя бы. А там, может, удастся опять устроиться няней через агентство или в школу английского языка? Верилось с трудом, но старалась оптимизм сохранить.

Главное забить мысли другим и не думать о мужчине с десятого этажа. Не позволять новому чувству пробираться под кожу и заставлять сердце биться чаще от одного лишь воспоминания о поцелуях и сильных руках.

Я собралась достаточно быстро, хотя в голове еще царит туман от выпитого вина. Хмелею я всегда моментально. Мышцы по всему телу болят так, будто я марафон накануне пробежала. Может, и пробежала. То, что вытворял со мной сосед…

Пытаюсь накраситься, смотрю на себя в зеркале и вижу, как краснеют щеки. М-да… как теперь не думать? А главное, воображение подкидывает образы того, чего мы еще не делали.

Мажу губы блеском. Вот же я озабоченная. Вроде не отличаюсь особой любовью шляться с мужиками, а тут, прорвало плотину, как говорится.

Но ведь и другие мужики и правда не особо интересны, а вот автор моего вчерашнего ужина…

– Аня! – ругаюсь на себя. – Совсем стыд потеряла!

Ух, представляю, как баба Аня, в честь которой меня и назвали, гоняла бы меня метлой поганой по двору.

И правильно бы сделала.

Вроде бы подготовилась к собеседованию. На мне узкая юбка-карандаш, ограничивающая мои шаги и неудобная рубашка. У-у-у. Как будто на первое сентября в школу привели на линейку. Не нравлюсь себе. Грудь так себе по размеру, маловата по меркам Москвы, а бедра какие-то… вроде не широкие, но явно могли быть покрасивее. Убрала свои темно-каштановые волосы в низкий хвост сзади. Лицо какое-то круглое. Нос торчит. Блеск на губах выглядит как отчаяние – что-то же должно быть во мне красивое?

Приходится еще и туфли на каблуках доставать из дальнего угла шкафа. Черные лодочки из искусственной замши. Вроде удобные, но на каблуках я ходила лет сто назад. И сейчас каблуки высотой в десять сантиметров больше походили на убийц моих ног. Взяла с собой, на случай, если будет возможность переобуться. Ноги у меня короткие, и туфли их сделают немного изящнее.

Вспоминаю, что хотела телевизор на продажу выставить. Быстро фотографирую его на телефон. Займусь объявлением по дороге. А пока пора бежать навстречу новому будущему.

На лифте я не еду. Иду по лестнице, как дура, оглядываясь назад. В подъезде прислушиваюсь к обстановке, здороваюсь с консъержкой и читаю в ее глазах явный упрек. Она точно знает, где я была ночью и чем занималась. Баб Валя все знает! Лучше бы за моей микроволновкой и холодильником бдила!

– Аня! Я думала ты съехала! – зовет меня консъержка. Я дергаюсь и качаю головой. Вот везде свой нос надо засунуть. – А муж чегой-то с холодильником и твоей сестрой ходил вчера?

– Сестрой?

– Ну, да. Частенько же заходила к тебе. Муж твой так ее представил. Арина, говорит, сестра жены, ну?

Такого унижения я давно не испытывала. Весь подъезд знал, что мой муж мне изменял, а я где в это время была? Поставлю на авито и кровать еще, пожалуй. И вообще все! Я не хочу ничего, никаких воспоминаний о жизни с этим упырем! И ремонт сделаю! Вот только на работу выйду.