Мы мчим за город.

И почему мне до сих пор так больно? Марат согласился помочь с работой и деньгами. Я сумела скрыть ребенка от Ивана и получила шанс на свободу. Разве этого мало, чтобы просто забыть и начать новую жизнь?

Очередной спазм щемящей тоски и разочарования. Кто бы мог подумать, что предательство настолько тяжело пережить?!

Спустя час такси привозит меня к роскошному дому моего нового знакомого. Двухэтажный коттедж в скандинавском стиле расположен на пригорке, а вокруг него располагается застройка элитной недвижимости. Кем бы ни был Марат, он знает толк в деньгах.

Горничная открывает мне дверь и провожает в отдельное крыло дома.

–Это часть коттеджа предназначена для персонала. В этой комнате раньше жила я, теперь она ваша.

Пожилая женщина приоткрывает передо мной дверь в просторную спальню в белых оттенках.

Выполнена скромно, но со вкусом.

Большая кровать с атласным бельем, уютное кресло в небольшой деревянный столик в том же скандинавском стиле.

– Давайте я покажу вам остальную часть здания, – торопит меня женщина и выводит обратно в коридор.

Несколько часов она еще проводит со мной инструктаж и объясняет тонкости работы с новыми технологиями умного дома.

Дело близится к вечеру, и вскоре она оставляет меня одну.

Уже собираюсь возвращаться в свою спальню, так и не встретившись с Маратом, но вдруг слышу на втором этаже звучный мужской голос.

–Я вовсе не собираюсь играть в его игры! – на повышенных тонах, но все же соблюдая рамки приличия, говорит Марат, – если он решил объявить мне войну, пускай наслаждается своим поражением!

Ответа не следует. Из чего я делаю вывод, что мужчина говорит с кем-то по телефону.

–Встречу? Он хочет встречу?

Снова пауза и тишина.

–Согласен. Только пусть готовится выложить тридцать миллионов, или я прикрою его жалкую контуру.

Наверху хлопает дверь. По шуму приближающихся шагов, понимаю, что Марат спускается вниз.

–Ты уже здесь? – спрашивает он вместо приветствия, – быстро.

–Как получилось, – пожимаю плечами, – я не выбирала день, когда муж выгонит меня из дома.

Марат пристально всматривается в мою лицо, и вдруг его взгляд резко каменеет.

–Что с твоей щекой? Да и под бровью у тебя все покраснело. Постой? Твой муж, что…?

–Да, – тут же обрываю я его предположение, словно стыдясь собственного мужа, – он меня ударил.

Марат меняется, будто по щелчку пальцев. Свирепеет. Глаза его расширяются от ужаса и удивления.

–Заявление в участке уже лежит на этого урода?

Теперь мне совсем неловко. Он ведь не знает, что я совсем ничего не могу предъявить Ивану.

–Нет. Я не буду писать заявление.

–Почему?

Мужчина на несколько секунд отходит в кухню, а затем возвращается с холодным пакетом замороженных овощей, замотанным в полотенце.

–Держи. Тебе нужно немного убрать отек.

Он не дожидается моего разрешения. Придвигается ближе и аккуратно прикладывает лед к моей щеке.

Грубая кожа пальцев Марта соприкасается с моей щекой, и я неожиданно чувствую расходящиеся по телу искры. Это приятное, но давно забытое чувство, когда о тебе заботиться мужчина.

–Я повторю вопрос. Почему ты не написала заявление или хотя бы не подала на развод? Этот выродок просто не имеет на тебя права! – он хочет выглядеть спокойным, но я знаю, что Марат задыхается от гнева.

–Потому что он не дает мне развод. И не даст. Пока сам не захочет.

–Плевать на его желания. Я найду тебе таких адвокатов, что тебе ни о чем не приведется больше жалеть.

Растерянно мотаю головой, вызывая у Марата еще больше вопросов.

–Почему ты отказываешься?! – практически настаивает мужчина на своих адвокатах, – я даю тебе возможность получить свободу!