– Тридцать восемь и три, Саш. И она покрывается пятнами какими-то. Красными. Я не знаю, что делать! Она хнычет! – сама чуть не плакала свекровь, срываясь на всхлипы.

– Вызывайте скорую. Я постараюсь быть как можно быстрее. – сбросила вызов и оглянулась. Где это я?

Вылетела обратно в зал для торжеств, в оглушительно гремящий музыкой мир веселящихся людей. Из него я хотя бы знаю, как найти выход!

Моя шуба в гардеробе, а номерок остался у Игоря. Я в вечернем платье и в туфельках на каблучках. Но искать мужа нет ни времени, ни желания. И как это будет? У кого унизительно выпытывать, куда конкретно он попёрся? А потом терять время, чтобы снять Игоря с любовницы, и попросить у него ключи от машины? Или номерок от гардероба?

Вот уж ни за что! Зло фыркнула, отбрасывая выбившиеся из причёски пряди.

Добежала до лифтов и, спускаясь вниз, вызвала такси.

Ничего. До свекрови доберусь, а там что-нибудь придумаю с одеждой. Только бы успеть. Только бы скорая не задержалась. Только бы с моей крошкой было всё в порядке!

Я полгода назад начала понемногу выводить Асеньку в люди. Вначале на развивашку, потом на первую половину дня в садик. И, как и предупреждали меня всё вокруг, Ася начала болеть. Это нормально. То вирус подцепим, то простуду.

Но без социализации моей девочке будет сложно в школе и в жизни. Да и болезни – это не так страшно. Формируем иммунитет, как говорила наш врач. Ничего серьёзного Асенька из садика ещё не приносила.

Пока меня вёз таксист, я изучала сыпь и температуру у детей в интернете. И доизучалась до ручки. Меня натурально трясло от ужаса за дочь. Каких только страшных болезней нет с такими симптомами. Тем более, что самой сыпи я не видела.

Таксист, видя в зеркале заднего вида, что я дрожу, включил печку посильнее. Как будто мне от этого станет легче!

Вылетела из машины, увидев карету скорой помощи, забыв обо всём!

Когда я заскочила в квартиру, врачи уже собирались уходить. Я застала их в последнюю минуту.

На мои отчаянные вопросы усталая женщина отвечала терпеливо и обстоятельно. Моя Асенька принесла из садика ветрянку. Нет, в стационар её не заберут, и да, всё, что нужно, они сделали и температуру сбили. Сообщат участковому по месту прописки, и врач нас посетит завтра. Я назвала клинику, в которой мы наблюдаемся и, наконец-то, отпустила измученную бригаду.

Ася спала, разметав волосы по подушке. На ручках, что лежали поверх одеяла, явственно проступали красные оспяные пятнышки.

Она была такой трогательно-болезненной и усталой. Я осторожно промокнула выступившие капельки пота на лбу и на цыпочках вышла из комнаты.

– А где Игорь? Почему ты прилетела одна и без одежды? – изумилась свекровь. – Как он мог тебя одну отпустить? – вторил ей свекор.

И что мне им отвечать?

Родители мужа – пенсионеры. Свекор Леонид Илларионович перенёс в прошлом году инсульт. Сейчас они настрадались с Асенькой.

И как? Мне добить их новостями из нашей семейной жизни? Ну уж нет! Пусть Игорь сам сообщит новость своим родителям.

Будить больную дочь мне было безумно жалко, и я решила дождаться, когда она проснётся.

А пока я вымученно улыбалась и успокаивала Аллу Николаевну. Свекор с недовольным лицом ушёл почти сразу к себе и не показывался из комнаты. Обиделся на меня? Или ещё что? Не стала выяснять. Мне не до чужих обид. Свои бы перенести с достоинством.

Ася проснулась где-то через два часа. Я её аккуратно обтёрла, переодела и, прихватив у свекрови пальто и плед для дочери, поехала домой.

Всю дорогу дочь капризничала и так устала к концу дороги, что вновь уснула.

Дом был погружен в темноту. Только слабо светились фонарики вдоль дорожки и над входной дверью.