— Что же вы собираетесь мне предложить? И кстати, может, представитесь для начала? — Снежана смотрит прямо в глаза. Говорит спокойно и серьезно. Но не могу отделаться от мысли, что в глубине души она развлекается. Готов поклясться, у этой с виду закрытой и отстраненной девочки полно собственных демонов. Кажется, все будет еще интереснее, чем я мог предположить.

— Обязательно представлюсь. Но чуть позже. А для начала, у меня есть это, — не прерывая пари наших взглядов, беру с края стола очередную папку и протягиваю ей. Внимательно наблюдаю, как тонкие пальцы медленно перебирают четкие фотографии, на которых с разных ракурсов, так, чтобы не осталось сомнений, запечатлен ее муж, занимающийся сексом с разными девицами. Их тут в коллекции не меньше дюжины. И это лишь небольшая часть приключений любвеобильного Казанцева за последние пару месяцев. Но для общей картины вполне достаточно.

Снежана неспеша изучает каждый снимок. Будто старается запомнить. Отмечаю, что ни руки, ни губы у нее не дрожат. Она вообще не демонстрирует признаков гнева или обиды. Обычных реакций жен, чьих мужей уличили в регулярной измене. А значит, все это для нее не новости. А потом девушка поднимает на меня глаза. И на несколько секунд мне, много повидавшему на своем веку мужику, становится не по себе. Некстати вспоминаю, чья она дочь. Приходит запоздалая мысль, что я, возможно, сильно недооценил ту, кого собираюсь цинично использовать. Но откатывать назад уже не вариант. У жены Казанцева есть своя охрана. Эти растяпы уже наверняка доложили шефу, что их подопечная пропала. Если я сейчас Снежану отпущу, она расскажет мужу, кто так настойчиво пригласил ее в гости. А я растеряю все преимущества внезапной атаки.

— Будем считать, я впечатлилась, — говорит она совсем не то, чего я ожидал. И точно не нужным мне тоном. Конечно, это не создаст особых проблем. У меня достаточно тузов в рукаве, чтобы вынудить ее участвовать в моих планах. Не существует такого варианта, что после нашего разговора я ее отпущу. Но все же отчетливо ощущаю досаду. Не люблю сталкиваться с чем-то, что не могу просчитать. — Зачем вы мне это показали? Какова цель? — произносит Снежана равнодушно, возвращая снимки.

— Я предлагаю отомстить. Тому, кто предал доверие и превратил вашу семью в фарс.

— И как же? — уточняет она скептически.

— Наверняка вы в курсе, что приличная часть активов мужа записана на вас, — перехожу на деловой тон. — Ну если только не подписывали бумаги с закрытыми глазами. Но я почему-то уверен, что подобная небрежность не для вас. Вы бы так не подставились.

— Думаете, что понимаете меня? — ирония в бархатном голосе слишком очевидна. А я вдруг четко осознаю, что эта женщина всех окружающих автоматически воспринимает как угрозу. Становится интересно, есть ли кто-то, кому она безоговорочно доверяет? Причем, интересно чисто с практической точки зрения. Исключительно для того, чтобы иметь еще один рычаг воздействия на нее.

— Ну, в данном случае это несложно, — парирую мягко. — Любая на вашем месте почувствовала бы себя преданной, — добавляю в тон толику сочувствия, чтобы завоевать ее доверие. Но Снежана лишь холодно усмехается, полностью развеивая мои предположения. И мне опять кажется, что не я веду в этой игре. Это неожиданно злит. А злость соперника — всегда лишнее очко в твою пользу. Чем ты хладнокровнее и уверенней, тем больше шансов на победу. Черт! Как этой девчонке удалось вывести меня из себя? Она еще в детский сад ходила, когда со мной уже считались, как с серьезным игроком.

— И все же кое в чем я уверен. Например, что вы мечтаете отомстить. Но понимаете, что одной не справиться. А я готов такой шанс предоставить.