Денис молча буравит меня нечитаемым взглядом. Богдан вскидывает брови, глядя на меня во все глаза. Мол, ты совсем дебил из-за такого переживать?

Он к левакам очень просто относится. Все потому, что наш друг тот еще кобель. У него нет и никогда не было постоянной любовницы, что уж говорить о серьезных отношениях.

И если Ден намеренно отказывается от постоянных отношений по глубоким личным причинам и меняет женщин чаще, чем носки, то у Богдана, кажется, это «заводские» установки. У брата хотя бы принципы есть, а друг не брезгует и замужними.

– П****ц! – выдыхает Ден. – Нахрена? Чего не хватало-то?

– Да всего хватало! – взрываюсь, вскакивая на ноги и отходя к окну. Хочется залить в себя чего покрепче, но воздержусь. Проблем выше крыши, голова нужна холодная и трезвая. – Я хрен знает, как это вообще произошло!

Богдан ухмыляется еще шире. Переводит взгляд с меня на брата.

– Мужики, вы чего? Ор из-за перепихона устроили?

Но Ден, не обращая на него внимания, продолжает допрос:

– Когда умудрился?

– Помнишь наш последний корпоратив?

– Это тот, на день рождения компании?

– Блт, – стонет Богдан, хватаясь за голову, – только не напоминайте мне про этот корпоратив! Я после него месяц отходил! Думал, пить брошу!

Ден задумчиво шею потирает. Морщится, как от острой боли.

– Тоже перепил? – бросает небрежно другу.

– Да вообще…Сам не заметил, как улетел с двух рюмок. Никогда такого не было…

– Вот и у меня, – задумчиво тяну. Какая-то навязчивая мысль противно зудит под кожей, но не могу за нее ухватиться. – Помню, как выступал с речью, общался с заместителями…Выпил один бокал за процветание компании…А очнулся в отеле напротив в одной постели с Олей.

Богдан присвистывает, Ден о чем-то крепко задумывается, рассеянно потирая бровь.

– Оля…Оля…Погоди, это та, которая из отдела экономики? Ты ее туда еще устроил, несмотря на то, что я был против…

– Она самая.

Брат смотрит во все глаза.

– Погоди…Это та, которая в декрет ушла?

Киваю.

– Она же…на девятом месяце…Как раз примерно, когда был корпоратив…Ребенок твой?

– Слава богу, нет. Оля сказала, что он от ее мужчины. Собственно, мы поэтому и договорились сделать вид, что ничего не было – чтобы не ломать мою семью и ее отношения. Ни мне, ни ей это не нужно.

– Я тогда вообще не понимаю причины твоего загона! – встревает Богдан, вальяжно разваливаясь в кресле. – Ну, перепихнулись разок, что такого? У нее к тебе претензий никаких, у тебя тоже. Ребенок не твой, все в шоколаде. Единственное не пойму, если так загоняешься насчет левака, нахрена вообще решился?

– В том-то и дело, что у меня даже мыслей таких близко не было! Я не помню, как вообще до этого дошло. Ни-хре-на! Не помню!

– А вот это уже интересно…– тянет Ден.

– И из-за этого съезжать из дома? Панику наводить? – Богдан вздергивает бровь. – Забей и забудь!

Пробовал.

Не выходит ни черта.

Стоит только к жене приблизиться, прикоснуться, сразу перед глазами Оля обнаженная. А я боюсь оговориться. Сделать больно Даше. Боюсь запачкать мою чистую девочку еще больше.

Она не заслуживает всего этого…

Отсюда и все проблемы в нашей семейной жизни. Я злюсь на себя, выкинуть из головы то, что произошло, как не стараюсь, не выходит.

Но и признаться, поговорить начистоту не могу – Даша не простит. Я ей больно вдвойне сделал: мало того, что изменил, так еще и с сестрой. Признаться в подобном – подписать себе смертный приговор. Я потеряю свою семью навсегда.

Я итак их измучил. Обстановка накалилась до предела. Самого себя терпеть стало невыносимо. Так больше продолжаться не может.

И поэтому сейчас, когда стало совсем невыносимо, съехал. Чтобы все взвесить и обдумать, как жить дальше и удастся ли договориться с совестью.