К слову об авантюре. Удовольствия удовольствиями, но и про обязанности забывать нельзя.

Он скосил глаза на прикроватную тумбочку — будильник высвечивал семь утра. Самое время начинать готовиться к спектаклю под названием «Теперь я женат».

Чем раньше начнётся спектакль, тем раньше закончится.

Он наверняка и глазом моргнуть не успеет, как проект окупится, он приведёт в порядок дела и с чистым сердцем подаст на развод. Этот бред закончится. И он забудет о нём как о дурном сне.

Но пока…

Пока ему придётся строить из себя если не примерного, то хоть какого-нибудь, типа, мужа.

— В душ, — скомандовал он Илоне. — Тебе в офис пора. И у меня сегодня дел полно.

— Жестокий, — протянула Илона. — А знаешь, что?

— Что? — он поймал её смеющийся взгляд.

— Выходит же, что я даже больше твоя жена, чем твоя бледная блондиночка. Ты ведь со мной свою первую брачную ночь провёл, а не с ней.

Ярослав скривил губы:

— Тебя этот факт каким-то образом утешает? Заводит? Радует?

— Вероятно, всё сразу, — хихикнула Илона и голышом поскакала в душ.

Яр откинулся на подушки. На душе было не сказать чтобы светло.

Зачем-то вспомнилась вчерашняя дурацкая ссора с Митиной в коридоре.

Девчонка сверкала глазами и что-то там ему выговаривала. Он и помнил-то плохо.

Башка гудела от произошедшего.

Надо её разыскать и поговорит по-людски.

Нравится или нет, им вместе тянуть эту лямку.

Нужно искать какие-то компромиссы.

А полчаса спустя он, матерясь сквозь зубы, уже шагал к коттеджу садовников Митиных на самом краю угодий Громовых.

К чертям компромиссы! С этой занозой они не сработают!

5. Глава 5

— Даже не думай!

Широкая ладонь впечаталась в дверь и оттолкнула её с такой силой, что я едва кубарем не покатилась вглубь прихожей.

— Вали отсюда, Громов! — ощетинилась я, не оставляя бесполезных попыток всё-таки оттеснить его от порога и закрыть дверь.

— Какого чёрта ты этот цирк разводишь? — прорычал незваный гость и, очевидно, устав от моих потуг от него избавиться, шагнул в коттедж и запер за собой дверь.

Тёмный взгляд метнулся поверх моей макушки, и тучи на его лице на мгновение разошлись:

— Привет, красавица. Не против, если мы с твоей сестрой наедине поговорим?

Я обернулась. Стоявшая на выходе из коридорчика в наши спальни Уля переводила круглые глаза с Громова на меня и обратно.

Я смахнула со лба прядь, вывалившуюся из лохматой после сна косы, и кивнула двоюродной сестре, мол, всё в порядке.

Уля кивнула в ответ и умчалась в свою комнату.

— Тебе заняться нечем? — прошипела я. Тело начинало вибрировать от резкого выброса адреналина. — Какого чёрта ты мне с самого утра жизнь портишь? Свадьбу сыграли? Сыграли. Я свою роль выполнила? Выполнила. Так и отвяжись от меня хоть ненадолго! Возвращайся в постель к своей как-её-там.

— В твоей башке хоть какое-то представление о логике существует? — рычащая двухметровая гора мускулов надвинулась на меня, будто Громов намеревался силой мне втолковать то, чего я ещё не уяснила. — По условиям договора, с этих пор ты живёшь под моей крышей! То ты мне о правилах напоминаешь, то сама же их нарушаешь! Мне сюрпризы сейчас ни к чему!

Вот уж новость. Ярослав Громов был помешан на контроле и ненавидел, когда что-нибудь шло не по плану. Не по его плану.

— Какие ещё сюрпризы? — скривилась я. — Всерьёз ожидаешь, что кто-нибудь из Фонда…

— А Пашинский не об этом нас предупреждал? — перебил он меня.

Перед глазами встало бледное вытянутое лицо одного из юристов, обслуживавших семейство Громовых.

Он много чего говорил в тот не по-летнему холодный и пасмурный июльский день, когда я серенькой мышкой скукожилась на стуле за переговорным столом поместья Громовых.