- Спасибо хоть заразу мне никакую не занес…

- И тебе спасибо.

Сволочь!

- Твои попытки задеть меня словами такие же жалкие, как попытки твоего мужа-предателя рыть под меня. Передай ему, чтоб больше шавок своих ко мне не подсылал или хуже будет…

Что?

- Что ж сам не передашь? Страшно?

Он запрокинул голову и расхохотался. Смех как раскаты грома в возникшей вдруг гробовой тишине. На несколько секунд музыка прервалась, а потом заиграла вновь, но этот звук не смог заглушить жуткий, зловещий смех.

- А ты права… Эй, С…

- Не смей! - шикнула я. - Господи, Никита, зачем тебе это все, скажи мне? Просто отпусти и живи дальше, как и я.

Глаза мужчины напоминали сейчас два темнеющих провала на лице. Как бездна. Зловещая, темная, пустая.

- Предателей не прощают, детка, - очень тихо проговорил Шмидт, склонившись к самому моемы лицу.

От его голоса мороз по коже.

- Никогда!

- Так все, хватит! - сквозь грохот пульса в ушах, донесся голос Сережи.

Он вклинился между нами, оттесняя меня себе за спину.

- Не смей больше к ней приближаться, Никита. Иначе я сделаю так, что ты вернешься туда, откуда только вышел и где тебе самое место.

Шмидт усмехнулся. Или точнее сказать оскалился, как дикий зверь.

- Попробуй.

- И попробую, не сомневайся, - огрызнулся Никита, уводя меня.

Пальцы, сжимающие мои, подрагивали. На виске сильно билась жилка.

Боковым зрением я видела, что почти все гости украдкой пялятся на нас. Конечно же, заметили перепалку, пусть та и длилась меньше минуты.

- Вера, забери Сашу и поедем, - сказал Сережа.

Его лицо застыло, по выражению ничего не понять. Но это и не надо. Господи, зачем я только согласилась на этот танец? Хотела избежать неприятностей, но получилось, что сама их своими же действиями и создала.

- Доченька, прощайся с ребятами, мы едем домой, - сказала я, зайдя в детскую комнату.

- Мам, еще немножечко…

- Прости, но у папы возникли срочные дела, - твоя мама полная идиотка, из-за которой все проблемы, - нужно ехать сейчас.

Грустно вздохнув, девочка попрощалась с друзьями и, взявшись за мою руку, дала себя увести.

Попрощавшись с Барицкими, мы направились к машине. Сережа был напряженный, натянутый, как струна, и бледный. Было видно, что он едва сдерживает гнев. И, конечно же, не на меня, а на ситуацию. И на Никиту. А, может, и на себя.

Он помог нам сесть в машину, сам разместился рядом с водителем и мы покатили по вечерним улицам. Ехали молча. Добрались довольно быстро, вечер.

- Сережа, извини, пожалуйста, что создала проблемы, - сказала я, когда мы дома остались наедине в кухне. - Я не хотела с ним танцевать, но думала, что так будет лучше. Ну, чтоб не было какого-то конфликта…

- Да за что ты извиняешься, Вера? - он обнял меня. - Ты не виновата ни в чем. Это я должен извиняться. Надо было сразу увести вас с дочкой и не заставлять тебя терпеть этого мерзавца рядом.

- Сережа, мне плевать на него! Давно уже, ну почему ты мне не веришь? Все, что я испытываю к Шмидту - это страх…

- Никогда не смей бояться, Вера, - он взял меня за подбородок и веско посмотрел в глаза, - Я никому не позволю навредить тебе или Саше.

- А тебе?

- И мне тоже. Ты мне веришь?

Я кивнула.

- Это самое главное. Чтоб ты верила в меня и была моей.

7. Глава 7

Я лежала на боку и смотрела в темноту. Точнее, смотрела в высокое панорамное окно, за которым открывался шикарный вид на ночной город. Высокий этаж, классное расположение нашей с Сережей квартиры давало возможность любоваться любимой столицей с самого лучшего ракурса.

Часы на прикроватной тумбочке показывали четыре часа утра. Но, хоть ночь была бурной настолько, что оставила в теле ощущение, что я пробежала марафон, сна не было ни в одном глазу.