4. Глава 3

Меня накрыло на улице. Под ласковым апрельским небом. Под теплым солнечным светом, льющимся с неба. Посреди асфальта, в толпе спешащих по делам прохожих, которым не было никакого дела до чужой сломанной судьбы.

Я сдержалась в офисном центре. Да, я уже начала соблюдать правила приличия: не разрыдалась на виду у подчиненных Назара, как последняя истерика. На этом предел моей выносливости оказался исчерпан.

Я присела на корточки, опасаясь быть растоптанной, и заплакала. А потом вспомнила, что меня ожидает водитель Киреенко. Ко мне приставили сторожевую собаку, а я так этого и не поняла.

А вот цербер не просто так получал свои деньги. Сквозь пелену отчаянных слез я увидела, как он быстро идет ко мне. Конечно, теперь каждый мой шаг под прицелом…

Я сорвалась с места и побежала, не разбирая дороги. Так быстро, что слезы слетали с ресниц, оставляя мне возможность видеть дорогу. На красный свет через дорогу под визг тормозов и гудки, в парк, по аллее, петляя и запутывая следы. Вниз, к берегу реки – туда, куда редко доходили гуляющие из-за неровного каменистого рельефа.

Плакать мне уже расхотелось. Но, видимо, зря. Боль просто сжирала изнутри.

Я достала телефон. Пальцы дрожали, пока набирала номер Мишки.

Стоило ему ответить, как слезы вновь покатились по щекам.

- Любимая, где ты? – в его голосе был восторг цветущей весны и гамма чувств, которую испытывают все влюбленные романтики.

- Там, где мы снимали закат. Миша, мне плохо… Мне жизнь поломали.

- Лика, я еду. Я сейчас отпрошусь с работы. Никуда не уходи!

- Миша, тебя же уво…

Но он уже сбросил звонок. А я обхватила себя руками, раскачиваясь, глядя, как волны накатывают на каменистый берег.

Наш роман был похож на сказку. Мои чувства к нему вырастили за моей спиной крылья. Иногда я их словно ощущала. Невесомые, прозрачные, с серебряным отливом.

И теперь по прихоти отца и этого отморозка Киреенкоа я должна была все это потерять!

Нет, они не смогут меня сломить. Я не откажусь от своей любви. Пусть думают, что хотят. Я сбегу, я порежу себе вены, я достучусь до родных… Сейчас не Средневековье! Я не выйду замуж по принуждению!

- Лика!

Вот и Мишка. Спускается по крутому склону, а в руках… мое сердце защемило. Букет из роз. Не тех, что продают на рынках либо в павильонах – букет из тех, к которым я привыкла с детства. Букет в половину зарплаты моего бойфренда. Сколько раз ругала его за то, что делает мне подарки не по карману, но все тщетно.

Мишка взял за аксиому баловать меня. Говорил, что ему неловко – я дарю дорогие подарки, и он должен не отставать в этом. Но я же знала, как тяжело ему даются деньги. После учебы он чем только не занимался – переустанавливал компьютеры, раздавал листовки, писал рефераты и курсовые, а недавно устроился грузчиком в супермаркет. Был уверен в том, что сможет меня обеспечить, когда мы поженимся.

- Это тебе. Пусть эти прекрасные цветы заставят тебя улыбнуться!

- Миша, они прекрасны, но… и я просила…

- Ты что, плакала? Лика, кто тебя обидел?

Смотрит в мои глаза своими синими озерами с искорками солнечного света. Это же солнце подсветило светлые волосы – как нимб у святого.
Так и есть. Мишка – мой свет. А Назар – моя тьма.

- Миша…

Упала в его объятия и дала волю слезам. Сбивчиво, захлебуясь слезами, шептала, что нам вместе уже не быть. Что отец заставит меня выйти за ненавистного мужчину, и никто и ничто не в силах нам помешать.

Мне уже было все равно, что я говорю, что я разбиваю Мишке сердце, что это может повлечь необратимые последствия. Мне просто было плохо. И я должна была выговориться тому единственному, кого любила.