- Господи, что я делаю? – спрашиваю сама у себя, вяло сжимая вещи в кулаке.

Глупышка. Арсений вывез меня умирать. Я ему не нужна. Поступки красноречивей слов. Даже если он меня и не любит, это не повод так поступать. Куда я собралась? К кому? Он же не пощадит второй раз. Нет. Я не могу к нему вернуться. Да и как вернусь?

Мне нужна помощь, мне нужно поспать. Не знаю, что со мной, как все отразится на ребенке, но точно знаю одно, я не хочу умирать. Я хочу жить несмотря ни на что. Хочу любить этот мир, эту жизнь несмотря ни на что. Хочу верить чудо, особенно сегодня, в такую волшебную ночь.

Снова беру себя в руки и иду на выход из комнаты. Слышу шум новогодней программы. Кто-то из артистов поет веселую песенку, а медведь сидит с бокалом в руке и перекатывает по нему жидкость, что-то бурча себе под нос.

Подхожу к нему настолько тихо, что он не слышит. В комнате не горит основной свет. Только подсветка гирлянд, камин и экран телевизора освящают комнату. При всем желании он не смог бы меня увидеть. Даже тени не видно.

- Простите, я хотела, - касаюсь его плеча руками, а потом все происходит так резко и неожиданно, что я и пикнуть не успеваю.

Стакан летит в сторону, мое запястье обхватывает его лапища и тянет вперед, перекидывает рывком через спинку дивана, и мы оказываемся на полу. Больно ударяюсь о пол затылком, отчего вижу звездочки перед глазами.

- Да чтоб тебя. Самостоятельная, блин. Только если проблемы на одно место сама можешь находить. Не подкрадывайся ко мне со спины, - рычит, нависнув надо мной и тяжело дышит, а я понимаю одну ужасную вещь, я его боюсь и хочу за ним спрятаться одновременно. - Бедовая ты. И зачем только спас…

Так и лежим на полу, он навис надо мной. И, похоже, не думает вставать. Даже если бы со мной все было в порядке, если бы не было дикой слабости в теле, не смогла бы его от себя оттолкнуть. И самое ужасное, мне кажется, что это тяжесть не давит, а укрывает, как теплое одеяло согревай, заботится.

Похоже, я сошла с ума. Это все из-за самочувствия. Я неадекватна, поэтому так и рассуждаю. Он ведь страшный, большой, опасный. Но я сдалась. Сдалась под его внимательным, тяжелым взглядом. Который обещает помочь спасти, уберечь.

- Никогда. Слышишь меня? Никогда не подходи ко мне со спины. Я тебя не знаю, не доверяю тебе, - хриплым от сбившегося дыхания голосом начинает, а у меня мурашки по коже бегут и в жар бросает одновременно. - И прости, это вышло случайно. На инстинктах.

Словно сбрасывая наваждение, мотает головой и, выпрямившись на руках, встает, протягивая руку. То ли окончательно обессилила, то ли еще что, но не смогла подняться. Только руку подняла. Все.

- Бедовая, - тяжело вздохнув, садится на корточки рядом со мной. – Ну и куда ты собралась в таком состоянии? Подняться не можешь, а геройствуешь.

- Я хотела извиниться, - он усмехается и на секунду прикрывает глаза. – Мне стыдно за все. Вы мне помогли, а я с вами так… некрасиво себя вела. Простите. Мне очень жаль. И спасибо за помощь. Если бы не вы, то я бы так и осталась под той елкой, никто бы меня не нашел. Спасибо, - тонкая дорожка слез все же срывается с глаз, что не укрывается от цепкого мужского взгляда.

- Так, - хлопнув себя по коленям, резко выдает. – Слез мне тут не надо. Сырости в доме и без этого в доме достаточно. Прекращай это мокрое дело, - даже немного кривится на этих словах, или воспаленное сознание видит то, что хочет видеть.

Все может быть. Я не отвечаю за ясность суждений. Он защищает, помогает, вот и тянусь к нему.

- Обращение на «вы» можешь забыть. Я, может, и выгляжу из-за бороды, как древний дед, но на деле еще очень даже молод. Обними меня руками за шею, - немного наклоняется и с трудом, я делаю, что просит.