— Всегда любил твой смех.

— Неужели?

— А ты не знала? Я и тебя любил.

— Серьёзно? И на секретаршу полез из большой любви ко мне?

— Это была ошибка. Ты знаешь. И я готов был это признать и искупить. Но ты решила по-другому.

— Да, я решила, что об меня ноги вытирать нельзя. Тебя это очень удивило, да, Демид?

— Нет. Не удивило. Не важно. Давай о деле. У твоей… то есть у моей бывшей фирмы огромные долги, как ты умудрилась их наделать — в душе не чаю. Тендер тебе не видать если о долгах станет известно. Поэтому я и здесь. Хотел предложить тебе решение проблемы.

— Ты снова опоздал, дорогой. У меня уже есть решение.

— Да? И какое? Банкротство? Тюрьма?

— Нет, милый, всё гораздо приятнее. Уверена, ты будешь удивлен.

Сказала и улыбнулась по-королевски.

У меня на самом деле было решение.

8. 8.

— Ну и какое у тебя решение? — нахмурился бывший. — Почку продашь?

— Если только — твою, — ядовито улыбнулась я. — А я замуж выхожу, ясно?

— Ты? — окинул он меня таким удивлённым взглядом, словно на мне жениться никак нельзя. Сам ведь когда-то… — За кого?

— За того, у кого хватит денег спасти не только мою фирму, но и тебя за пояс заткнуть! — вскинула я гордо подбородок.

— МОЮ фирму, ты хотела сказать, — уколол он меня.

— Нет. МОЮ, — настаивала я. — И таковой она останется. Ты же не получишь ни копеечки, и бомжиком, живущим в картонной коробке из-под холодильника на вокзале, окажешься сам.

Демид как-то очень неприятно улыбнулся. При этом тело его было максимально напряжено: все мускулы словно превратились в камень, вены на руках проступили, желваки ходили ходуном.

Что такое, милый?

Я уж давно не твоя, и вполне могу выйти замуж и за другого.

Думал, что буду страдать по тебе десять лет, а то и двадцать, или вообще — до самой пенсии? Обломчик вышел…

И претендент на мою руку и сердце в самом деле имелся — я не блефовала.

И он действительно влиятельнее моего бывшего мужа, хоть и тот не лыком шит.

Вот только… Душа у меня к этому мужчине не лежала, но другого решения проблем я не видела, и подумала о том, что мне стоит согласиться на его настойчивое предложение.

Не планировала. Вадим Швец, известный предприниматель, добивался уже давно моего внимания, сам же меня и поставил в то положение, в котором я оказалась. Обещал вытащить из долгов, сохранить мой бизнес, но… Взамен он хотел меня. И не в роли любовницы, а в роли жены.

Соглашаться я и сейчас не особенно хотела, но проиграть Ремизову и остаться на самом деле бомжом мне точно не хотелось. Он всегда отвечает за свои слова — раз обещал меня раздеть и разуть, значит, добьётся этого всеми правдами и неправдами.

Эту битву против такой акулы бизнеса я не выдержу.

Единственный, кто мог помочь выстоять и утереть нос зарвавшемуся бывшему — Швец. Но условия его помощи довольно категоричные…

Как я буду жить с нелюбимым? В постель с ним лягу?

Может быть, он захочет детей, наших общих?

Против моей дочери Вадим ничего не имел, он знал, что у меня есть ребёнок. Но он же наверняка захочет своих детей…

Даже не представляю себе это всё. Но сейчас мне надо было во что бы то ни стало поставить наглого бывшего муженька на место. Пусть думает, что меня есть кому защитить и на всякий случай боится подходить близко. А с Вадимом мы, может быть, ещё как-то договоримся…

Я понимала, что Швец будет настаивать на своём — не будет он просто так напрягаться без существенной награды, но всё равно даже в свои тридцать всё ещё иногда верила в чудо. Наверное, потому что в моём случае только надежда на чудеса и оставалась…

— Да сейчас прямо, — снова хмыкнул Демид. Какой же он самоуверенный, гад! Так бы и съездила по роже ему, кулаком желательно! Как же он бесит меня даже спустя шесть лет… Козёл бородатый. Наглый индюк! Он ведь уверен, что ничего я ему не сделаю, что ничего против не смогу. — За кого же ты выходишь? За слесаря?