– Я не останусь с тобой, не могу жить с предателем и изменником, даже не надейся! – с чувством выговорила я, чуть охрипшим голосом.

– А я не предоставляю тебе выбора, – огрызнулся муж, – ты слишком многим мне обязана в этой жизни. Сколько бы женщин у меня ни было, ты все равно будешь должна мне намного больше! По гроб жизни ты мне должна! И не только ты, – пригрозил он снова, – думаешь, я не знаю, кому ты постоянно отправляешь деньги, надеясь, что я не замечу? Не вижу, что ты кормишь за мой счет поганого иждивенца?

А вот теперь мне стало по-настоящему страшно, потому что этот «иждивенец» умудряется выживать только благодаря тем деньгам, что я вкладывала в ремонт дома и лечение. И эта тайна не должна была быть раскрыта! Уж точно не так!

– Ты не посмеешь… – пробормотала я, теряя последние силы сражаться «до конца». Это слишком болезненный удар, запрещенный прием.

– Посмею! – Альберт встал передо мной и начал расстегивать платиновые запонки на манжетах. – Ты будешь отрабатывать каждую копейку, что я в тебя вложил! Каждый бриллиант, висящий на твоем теле! Каждый божий день, что я любил и боготворил тебя, одаривая всем, что ты пожелаешь! И никакой свободы ты не увидишь! Развода не будет!

Я смотрела, как он закатывает рукава и его слова впитывались в мой мозг, как вода в губку. Я осознавала их смысл, и мне становилось все страшней за свою… и не только свою судьбу.

Страх заставил меня поползти по дивану, пятясь назад, лишь бы подальше от него.

– Ты не ради меня… вешал все эти бриллианты, – зачем-то сказала я, – ты сделал из меня рекламный билборд. Яркий, блестящий и привлекательный. Чтобы я подчеркивала, какой ты добрый и великодушный, какой любящий муж, который балует свою жену, такую простую девушку из народа, как все любят. Сказку про Золушку им показывал. Только вот ты совсем не принц!

– Ничего, – оба рукава теперь были закатаны, обнажив массивные предплечья, увитые венами, – посидишь немного на «голодной пайке» и еще будешь просить вернуть все, как было. Осознаешь, какая была дура неблагодарная, и будешь вставать в конец очереди за моими любовницами, чтобы ублажить меня так, как я это люблю!

– Не дождешься, – хотела, чтобы это звучало дерзко, но получилось очень жалко и тихо. – Я все равно от тебя уйду! Я разведусь с тобой, Кантор, чего бы мне это ни стоило!

– Ну, попробуй! – оскалился он, – проверь меня на прочность, посмотрим, кто кого перегнет. А сейчас, урок послушания номер один!

Он схватил меня за лодыжки и потащил к себе по дивану, платье задралось окончательно, оголяя мои бедра и живот. Я вскрикнула и попыталась вывернуться, с ужасом понимая, куда все идет.

– Не смей! Не смей! – закричала я.

– Имею полное право! Ты моя законная жена! Ты моя собственность!

Меня сковало ужасом, вмиг выжигая остатки адреналина, парализовало и горло, и конечности леденящим страхом перед собственным мужем и…

– Альберт Измаилович! – раздался оглушающий стук в дверь и голос Вовы. – Альберт Измаилович! Извините, но это срочно!

– Что там еще? – заорал он в ответ.

– Там очень серьезная проблема с одним вашим гостем! Требуется ваше вмешательство!

Альберт рыкнул и выпустил мои ноги, отбрасывая их на диван. Я упала без сил и замерла, тяжело дыша и широко распахнув глаза. Еще немного и я сознание потеряю.

– Я не насильник, – вдруг сказал он мне, будто читал мои мысли, – но я тебе верну память, что значит слушаться мужа! Ты у меня станешь шелковая! А пока не вздумай даже рыпнуться! – кинул напоследок и пошел к дверям, – везите ее домой! Хозяйка бала устала и хочет спать, у нее был нервный срыв!