Мысль сейчас только одна – сбежать отсюда побыстрее. Не знаю куда, не знаю, как буду добираться. Просто сбежать от этого варвара, который заставил меня чувствовать себя грязной и похотливой. Берусь за ручку и открываю дверь, но не успеваю сделать шаг, как в дверях ванной появляется Кирилл и в два прыжка оказывается рядом со мной. Перехватывает рукой поперёк живота и тянет внутрь номера.

– Куда ты собралась дура!

У меня начинается истерика.

– Зачем ты поехал со мной? Кто тебя просил? – бью кулаками ему в грудь. – Я ненавижу тебя. Ненавижу. Ты мне всю жизнь испортил. Всю жизнь унижаешь меня и ни во что не ставишь. Не хочу быть с тобой. Не хочу! Отпусти меня сейчас же!

Но Кирилл, наоборот, сжимает меня ещё сильнее, прижимает мою голову и молчит.

– Что ты за урод такой? Которому нравится унижать людей, – громко всхлипываю. Слёзы текут, рыданья сдавливают горло. Не хочу при нём плакать, но он будто разбередил осиное гнездо. Все эмоции и чувства, которые я подавляла, рвутся наружу.

– Успокоилась? – спрашивает Кирилл, когда мой словесный поток иссякает.

– Нет.

– Ну вот и отлично. Я тебя сейчас отпущу и только попробую куда-нибудь сбежать. Отшлёпаю ещё сильнее. Поняла?

13. Глава 12

Противостоять ему я не в силах, он выше и больше меня. Приходится согласиться. Я молча киваю. Он отступает назад, а я стыдливо отвожу глаза, он всё ещё раздет. И от внушительного размера его достоинства у меня вспыхивают щёки. Я уже и забыла, что у него идеальная фигура– широкие плечи, узкие бёдра, грудь, покрытая волосами, которые тонким ручейком, пересекая плоский рельефный живот, спускаются к паху. И вроде мне двадцать три и уже есть ребёнок, а я не могу прямо смотреть туда. Мне до ужаса стыдно. Нет, меня не воспитывали как монашку, передо мной разворачивались картины и похлеще. Мамины мужики не стеснялись девочки-подростка. Один любил зажимать мать где придётся, другой вообще иногда не понимал кто перед ним, меня спасали длинные ноги и умение быстро бегать. Когда одноклассницы втихушку от родителей смотрели порно, в моём доме такие картины могли подстерегать за углом. Но даже сейчас мне стыдно смотреть на голого Кирилла. Может, поэтому я спокойно прожила без секса и никогда не чувствовала в нём потребности. Сейчас же вспоминая, что творилось со мной пять минут назад, я с ужасом понимаю, что низ живота снова наливается и тянет. Неужели Кирилл прав, и я на самом деле шалава? Пошла по стопам матери? Всё дело в генетике или…в чём?

– Ложись спать, – снова командует Кирилл и, наконец, тянется за трусами. Надевает их, я выдыхаю. Теперь можно расправить плечи и смотреть спокойно, но мой взгляд то и дело опускается вниз, туда где под чёрными боксерами выпирает бугор.

Смотреть в глаза ему не могу оттого, что боюсь увидеть в них насмешку. Я ложусь как есть, в одежде, на край кровати и отворачиваюсь от него. Он тоже ложится, я чувствую, как под ним прогибаются пружины.

В комнате темно и тихо, а у меня сна ни в одном глазу. Раз за разом мозг, как назло, прокручивает сцену секса, как будто я стояла возле кровати и наблюдала за всем со стороны. Это какое-то сумасшествие. Я должна ненавидеть его, он столько боли причинил мне, а я вместо этого хочу снова ощутить его руки. Может у меня Стокгольмский синдром? Я вспоминаю фильм, который недавно смотрела. Там грабители похищают девушку и требуют за неё деньги. И пока ждут решения и передачи денег, издеваются над ней и насилуют, а она вместо того, чтобы их возненавидеть остаётся с ними, даже когда они получают деньги. Я ещё тогда думала: “Что за бред? Как можно влюбиться в человека, который издевается над тобой?” А сейчас сама лежу в кровати с грубым и жестоким человеком, который ни разу и ласкового слова мне не сказал и хочу его…