Она отстраняется и смотрит на меня, как обычно, немного свысока. Вся их семья всегда так относилась ко мне и моим родителям. Со дня нашего знакомства они всячески демонстрировали, что мы им не ровня. Еще бы, наследник крупной компании и дочка инженера и преподавательницы вуза…

– Мама говорит, что температура пошла на спад, – отвечаю на автомате, дышу на автомате, все мои действия механические, потому что внутри я растоптана.

– Это замечательно. Ты не забыла, что Матвеевы пригласили ее на день рождения внучки?

– Я все помню, Лара.

– Умница, – улыбается она, но я вижу по ее лицу, что у нее есть вопросы.

Еще в начале наших отношений Егор сумел четко обозначить границы в общении с родителями, сказав, что он сделал свой выбор и они не имеют никакого права лезть в нашу жизнь. Так и было. Свекры совершенно не вторгались в наши отношения и не навязывали своего мнения.

Когда родилась Лиза, они полностью приняли меня. Наше общение стало теплее, хотя они по-прежнему не совали нос в нашу семью, но внучку искренне любили.

– С тобой все в порядке? – спрашивает свекровь. – Ты такая бледная. Случаем, не заразилась от Лизоньки?

– Возможно… Хотя нет… – вся ситуация кажется мне из ряда вон выходящей. И пусть я не привыкла делиться личным с Ларой, но сейчас я надломлена. – Вы знали, что Егор работает с Мариной?

Я смотрю на свекровь пристально, стараясь по ее реакции увидеть ответ, одна ли я была не в курсе того, что меня водят за нос.

– Кира… – она хватает меня за руку и отводит в сторону. – Я увидела ее только сегодня. И нахожусь в таком же шоке, как и ты! – понижает голос.

– У него рубашка в ее помаде, – говорю сдержанно, потому что, кажется, стоит дать слабину – и я рассыплюсь на атомы. – И… кабинеты рядом.

Свекровь поджимает губы.

– Не думала я, что Егор пойдет по стопам отца, – шумно выдыхает она. – Слишком категоричным он у нас вырос.

– Что вы имеете в виду?

– У Николая бывают такие периоды, когда он… – женщина делает паузу, – находит себе развлечение на стороне.

– Что? Николай Федорович изменяет вам?

– Девочка моя, – снисходительно улыбается она. – Покажи мне хоть одного в нашем окружении, кто верен жене?

– Не могут быть все такими.

– Именно потому, что могут, поэтому и делают.

– Но как же вы это терпите?

– Как и все, – говорит она невозмутимо. – Делаю вид, что ничего не происходит. К тому же он тогда чувствует свою вину и становится шелковым.

– Но это же предательство!

– Это жизнь, милая моя. И семья для наших мужчин – это прежде всего такой же показатель престижа, как их успешные дела. Любовницы – всего лишь атрибут, безделушка, которую можно выбросить без сожаления и сменить на другую. Но показатель благополучия – это крепкая семья.

– То, что вы говорите, ужасно, – я отказываюсь верить, что все наши знакомые живут именно так.

Да и Егор всегда был заботливым и внимательным. У нас и разногласия были только по поводу того, что я не хочу оставлять дочь с чужими людьми. В остальном все у нас в порядке. И за девять лет брака все наши конфликты можно пересчитать по пальцам одной руки, и я считала это настоящим достижением. Теперь же получается, что я обманывалась?

– Такова жизнь. Мне очень жаль, что мой сын оказался таким же, как и все. Но иначе не могло быть. Все его партнеры и окружение живут именно так. И для них это норма.

– А жены? Для них это тоже норма?

– Больно лишь в первый раз, – продолжает вываливать на меня отвратительную правду свекровь. – Потом видишь плюсы в сложившейся ситуации и понимаешь, что у каждого своя роль. А те гордые дуры, что решили, будто мужья без них локти сгрызут, теперь рвут на голове волосы из-за своей принципиальности.