Одни вопросы решались, другие накапливались. При такой высокой нагрузке в клубе Леониду было совсем не до женитьбы, тем более на незнакомой барышне. Ведь придется как-то проводить с ней время. О чем ему вообще разговаривать с малолеткой? Об искусстве? Кажется, мама упоминала, что девочка окончила что-то там художественное. Но вот беда, он-то в этой теме как раз полный профан.

Перед тем как приступить к своей новой работе у Арефьева состоялась долгая беседа с главным тренером клуба «Трезубец», за который он играл много лет, и Шамдин Руслан Александрович дал ему много ценных советов.

– В тренерской работе надо уметь переключаться, – сказал он. – На дом, семью, хобби, путешествия. Иначе футбол поглотит тебя, лишит других радостей, кроме как спортивных побед.

Лёня решил воспользоваться советом Руслана Александровича и непредвиденными обстоятельствами. Решил ненадолго переключиться. У его семьи квартира в Париже. Почему бы не позволить себе короткий отдых?

Пока ожидал посадки на свой рейс, открыл фотографию, сохраненную в памяти телефона. Увеличил снимок. Блондинка все также не вызывала сердечного трепета.

– Что ж, Майя Баренцева, – криво усмехнулся он. – Увидимся через две недели.

Майя прогулялась по площади Шатле, названной по имени старой крепости, сфотографировалась у колонны, воздвигнутой в честь побед Наполеона Первого, купила себе эскимо и устроилась на бордюре фонтана Шатле, украшенного сфинксами и статуями.

Как же хорошо, – прикрыла она глаза, наслаждаясь теплой погодой и вкусом сливочного мороженого в шоколадной глазури.

Шоколад оставался на губах, но Майя сейчас не заботилась о том, как выглядит со стороны. Поблизости нет мамочки, которая пришла бы в ужас лишь оттого, что дочь сидит на бордюре, пусть и знаменитого фонтана.

В Париже у их семьи своя небольшая квартирка, купленная еще дедом-эмигрантом, и Майя иногда сбегала сюда просто для того, чтобы сменить обстановку. Хорошо бы, конечно, Лолка полетела с ней. Лола умеет веселиться и выдумывать приключения. Общество подруги избавило бы ее от невеселых дум о навязанном женихе. Как ни старалась не думать, образ Георгия то и дело всплывал в памяти. Парень ей совсем не нравился.

Она вдруг почувствовала на себе взгляд, сердце заволновалось отчего-то.

Майя увидела того, кто ее рассматривал. Мужчина. Невероятно привлекательный. Взрослый. Короткие темные волосы выгорели на солнце. Легкая щетина. Рукава темно-синей рубашки закатаны до локтя, позволяют всем желающим поглазеть на крепкую мускулатуру.

Он не похож на француза, – так же беззастенчиво, как и незнакомец, сама разглядывала она его. Вот бы мне такого мужчину, – откликалось сердце, тело, душа.

Майя не противилась внезапности бури, что заклокотала внутри, и не разрывала зрительного контакта с привлекательным типом все то время, пока он уверенно двигался в ее направлении.

– Привет, – остановился он в двух шагах от нее.

Вот как. Соотечественник. Майе пришлось задрать голову, чтобы видеть его лицо, его голубые глаза. Он слегка щурился от солнца, но все равно выглядел нагло и самоуверенно.

– Привет, – улыбнулась Майя. Голос ее немного дрожал, а ладони вспотели от волнения. Она сама себя не узнавала. Она представляла себя рабыней этого человека. Разве можно так пасть при одном лишь взгляде на мужчину? Она что, сбрендила?

– Как тебя зовут? – сел он с ней рядом на бордюр фонтана.

– Маша.

Хотя Майя и потеряла способность говорить и думать связно в его присутствии, она твердо помнила – настоящее имя не называть. Ее семья слишком влиятельна, а жадных до чужих денег людей слишком много. К тому же у нее скоро свадьба и совсем не с этим красавчиком, в которого она, кажется, втюрилась с первого взгляда.