Скачал все снимки с девушкой на свой телефон. Может, не следовало этого делать, не смог удержаться.

Маша образованная девочка. Перемещаясь от памятника к памятнику, она рассказывала ему историю каждого. Лёня знал лишь названия, оболочку. Маша наполнила оболочку содержанием. В один из дней они спрятались от дождя в Лувре, и оказалось, что его прекрасная спутница разбирается в живописи.

Будет, о чем поговорить с женой, – невесело усмехнулся Арефьев.

С Машей у них всегда находились темы для разговоров. С ней интересно было обсуждать даже погоду. Они смотрели французские фильмы и помогали друг другу с переводом, язык оба знали так себе. В один из вечеров забрели в кинотеатр на премьеру блокбастера, и весь показ только и делали, что целовались. Видимо, градус их страсти был настолько высок, что соседи по креслам зрительного зала пересели на другой ряд.

Как он сможет теперь существовать без нее? Просыпаться и не видеть ее заспанного личика рядом? Не слышать ее хрустального смеха? И он уже привык по утрам кушать кашу, приготовленную ею.

Леонид не ответил на улыбку красивой бортпроводницы. Отказался от предложенных напитков и пледа. Еще совсем недавно в его мыслях непременно возникла бы жаркая картинка утех с этой вышколенной брюнеточкой, а в девяносто девяти процентах картинка переместилась бы в реальный гостиничный номер.

Только теперь никаких процентов быть не могло. Во всех его жарких фантазиях присутствовала лишь одна девушка. Он не хотел никакую другую, он попросту больше никого не замечал. Он видел лишь ее лицо и трогал лишь ее тело.

Как он с женой-то в постель ляжет? Отклоняться от супружеского долга? Представлять на месте жены другую?

А Маша тоже будет представлять его? Или вообще забудет о нем? Станет проводить время с каким-нибудь забавным парнем, своим ровесником. Еще ничего этого не было, а Лёня уже озверел. Чтобы до нее кто-то дотронулся? Коснулся нежной белой кожи? И это будут не его пальцы?

Вздрогнул от скрипа собственных зубов.

Надо бы поспать. Ночью не сомкнул глаз, так хотел насладиться Машенькой, запомнить и ей не дать забыть.

Лёня закрыл глаза и довольно-таки быстро уснул под монотонный ход воздушного судна. Образ Маши и во сне не оставлял его. Никогда не помнил своих снов. Да и снились ли они ему вообще, сны эти? А тут… Проснулся оттого, что кричал на Машу. Пусть только и во сне, но кричал. Почему он кричал на нее? Разве можно было на нее кричать? Пусть только и во сне, но все же… Он так любит ее. Любит. Не посмел бы повысить на нее голоса.

Стоило покинуть борт самолета, начались звонки.

– Лёнь, у нас сегодня тренировка будет? – задавал странный вопрос младший брат. Знает ведь, что будет.

– Гош, если надумал слинять куда, можешь в команду не возвращаться!

– Эй, братец, полегче, я просто спросил. Думал, ты прилетел только, отдохнуть захочешь, – на ходу сочинял младшенький.

Лёня знал все повадки Георгия. Наверняка брат намеревался со своим дружком вляпаться в очередную историю. Хотя, у Тёмы вроде девушка постоянная появилась, парень осмотрительнее стал вести себя. Может, и Гошка потише станет.

– Спасибо за заботу, – фыркнул Леонид. – Я в Париже отдохнул. А теперь будем работать. Все будем работать. Тебе ясно?

– Чего уж тут неясного. Умеешь ты гайки закручивать, братец, – отсоединился младший Арефьев.

Переключился на вызов от Кочина.

– Леонид, тебя как, ждать сегодня? – спрашивал председатель совета директоров «Арктики». – Хотел с тобой покупку одного игрока обсудить.

– Вадим Сергеевич, скоро буду. Домой заскочу только и сразу в клуб.

– Добро. Жду.