Более широкие «системные» представления связаны с потоком энергии и информации; мы можем обнаружить качество интеграции, основываясь на гармонии или ее нарушении – ригидности и хаосе. Интеграция в отношениях и интеграция в мозге является основой благополучия. Именно интеграцию можно рассматривать как глубокий механизм, который позволяет понять и синаптические, и социальные связи и объясняет, как они препятствуют (или способствуют) развитию здорового разума. Принципы интеграции – ключевые, какой бы уровень – микро- или макроанализа – мы ни использовали.

Изучение здоровья разума может быть полезно начать с рассмотрения интеграции как основного механизма благополучия. Нарушения будут проявляться как хаос и/или ригидность в различных формах и сочетаниях. Такие «нездоровые» состояния появляются, когда дифференциация и/или связывание выходят из равновесия, когда одного из этих элементов слишком много или слишком мало. Терапевтические вмешательства необходимо сосредоточить на «областях интеграции»^>63 – так можно определить, какая область жизни человека «выпала» из связанности. Установив это, можно наладить баланс. Также можно оценить сокращение хаотических и ригидных состояний в субъективном опыте и отношениях; в этом случае исследования сосредоточатся на структурных и функциональных способах оценки дифференцировки и «связанности» в мозге. Таким образом, субъективный опыт разума, а также его внешние источники будут в центре внимания во время диагностики, лечения и определения благополучия как «интегрированного» состояния.

В эпоху, когда наука позволяет нам по-новому понять человеческий опыт, важно изучить распространенные споры о том, какую часть развития и личности можно отнести к «природе», или генетике, а какую – к «воспитанию», или опыту. Неверное толкование результатов генетических исследований привело к выводам вроде «родители не влияют на развитие своих детей». Это не так. Безусловно, темперамент и другие структурные переменные играют огромную и, возможно, недооцененную ранее роль в развитии ребенка.^>64 Однако, задаваясь вопросом «Что формирует развитие?» и отталкиваясь при поиске ответа только от генетики или только от опыта, можно прийти к ошибочным выводам.^>65

Многочисленные исследования^>66 показали, что развитие является продуктом воздействия опыта на генетический потенциал. Гены кодируют информацию о том, как нейроны должны расти, устанавливать связи друг с другом и отмирать по мере того, как мозг достигает дифференциации цепочек. Эти процессы генетически запрограммированы как ожидающие опыта. Они зависят от опыта и инициируются им. Гены выполняют две основные функции.^>67 Во-первых, они действуют как «шаблоны» для информации, которая должна быть передана следующему поколению; во-вторых, у них есть функция «транскрипции», основанная на данных, закодированных в ДНК. Эти данные определяет, какие белки будут синтезироваться. Молекулы хромосомы, не относящиеся к ДНК, например метильные группы или гистоны, напрямую влияют на то, когда, какие и как экспрессируются гены. Транскрипция напрямую зависит от опыта. Опыт изменяет молекулярные механизмы, регулирующие экспрессию генов (то есть процесс эпигенеза), и определяет, когда гены проявят себя посредством процесса синтеза белка. То есть опыт напрямую влияет на то, как нейроны будут соединяться друг с другом, создавая новые синаптические связи, изменяя их силу и позволяя другим отмирать.