В своих играх дошкольники не только следуют за логикой реальности, но и хорошо отличают действительность от игровой ситуации. Когда ребенок играет с куклой, как с дочкой (разговаривает с ней, кормит ее, одевает), это вовсе не означает, что у него есть иллюзия того, будто это живой ребенок. Если бы эта кукла вдруг сама заговорила или откусила кусочек игрушечного пирога, то ребенок бы испугался.
Ребенок действует с предметами (палочками, кубиками и т. п.), замещающими то, что необходимо ему для игры, не потому, что в игре он уходит от действительности в мир своих фантазий, в особый мир символов, как считали некоторые психологи, а потому, что это замещение диктуется ему логикой игры. А. Запорожец указывал: ребенок предпочитает зонтик игрушечной лошади не потому, что он является символом, а потому, что на зонтике можно «ездить», а на игрушечной лошади нельзя, и именно в этом проявляется не символизм, а реализм воображения ребенка.
Если внимательно понаблюдать за детьми, то можно заметить, что воображение младшего дошкольника «приковано» к предмету. Он начинает игру на основе тех предметов, которые видит, которые может обыграть. Если на его пути попадаются камушки, шишки, то наверняка начнется игра в приготовление обеда. Если встречается поваленное дерево или широкий пень, то, как правило, начинается «путешествие»…
Воображение младших детей идет за явно видимым, за предметами, привлекающими их внимание. Поэтому малыши предпочитают яркие, предметно оформленные игрушки: куклы, машины и пр. Часто ребенок берет такую игрушку, выполняет с ней несколько простых действий и откладывает ее в сторону. Поэтому и игры малышей обычно очень не продолжительны: они длятся 10–15 минут.
Поскольку первоначально воображение связано с обыгрыванием предметов, то и основное развитие его может осуществляться через это обыгрывание.
Ответ на вопрос об истоках, о первых шагах в развитии творческого воображения дает нам ключ к управлению этим развитием. Становится ясно, как мы можем влиять на развитие творческих возможностей ребенка с раннего детства, сначала хотя бы в самом общем плане.
Именно в игре можно начинать формировать у ребенка основы умения находить собственное решение, оригинальные ответы, способность действовать в плане образных представлений.
…Когда на прогулку с младшей группой выходит воспитательница Наталья Владимировна, малыши не разбредаются по всей площадке каждый по своим делам, а собираются вокруг нее в ожидании какого-нибудь сюрприза. И ожидания обычно оправдываются. «Ребята, сегодня мы все вместе будем строить дом для нашего мишки и готовить ему обед. Посмотрите, вот у нас коробка со строительным материалом, а здесь будет строительная площадка. Надо перевезти все, что нужно для дома, а строители будут строить». – «А мы машины большие с собой не взяли», – раздаются разочарованные голоса. «Ничего, можно придумать и найти, что у нас будет вместо машин». И уже нет скуки и одиночной возни с надоевшим грузовиком. Все разбредаются по участку, и через минуту – другую поступают предложения: «Можно вот эту фанерку взять, это и будет грузовик», «А можно вот этот лист большой, на нем тоже везти можно», «А еще вот лопата старая, это тоже как машина».
Проблема транспорта решена. С помощью Натальи Владимировны отбираются самые удачные предложения, и малыши делятся на группы: одни строят, другие подвозят строителям все необходимое. И вот дом готов. Мишка, очень довольный, собирается справлять новоселье. Пора помогать ему готовить обед.
«А мы посуду игрушечную не взяли». И опять начинается поиск. Чье-то ведро – это кастрюля для супа. Большой лист и фанера – бывший грузовик – это сковородки, а в старом пне отлично можно сварить компот. И опять одни малыши отвечают за первое блюдо, другие – за второе, третьи расставляют мебель в мишкином доме к приходу гостей. И в дело идет все: шишки, листочки, веточки, трава. И если сначала каждый выбор еще нерешителен («Наталья Владимировна, а можно у меня котлетой шишка будет?»), то потом очень быстро нарастают и смелость, и выдумка («А давайте, трава будет макаронами». «Нет, лучше вермишель, а макароны – стебли от одуванчиков». «А из одуванчиков глазунью сделать можно»).