Тем не менее, все вышеперечисленные работы все-таки были включены автором в итоговый перечень публикаций по теме исследования. Подобный принцип подбора не может не вызывать недоумения, тем более что речь идет о большей половине всех публикаций автора диссертации.
Перейдем к рассмотрению источниковой базы исследования. К заявлению автора, что она «представлена широким кругом архивных материалов»[262] следует отнестись весьма критически. Вкратце пройдемся по использованным материалам из фондов РГВА, которые должны были быть ключевыми в его исследовании. Так, им было заявлено, что из документов Российского государственного военного архива (РГВА), касающихся войны в Испании, в исследовании было использовано четыре дела из состава двух описей[263]. Вряд ли можно назвать это широким привлечением источников, учитывая, что только в составе первой описи значится 596 дел. При этом он утверждает, что эти документы – «впервые опубликованные в исследовании». Но данное утверждение не соответствует действительности, поскольку еще четыре года назад в монографии С. Абросова, посвященной теме боевых действий советской авиации в Испании, были приведены сведения из этих же документов – «Дневника боевых действий республиканской авиации в Испании, 1.0936 – 31.12.37 гг.» и «Сборника информационных документов о боевых действиях истребительной авиации в Испании, 10.10.36 – 25.2.37 гг.»[264]! Налицо явный плагиат, тем более грубый в силу того обстоятельства, что среди немногочисленных отечественных исследований на данную тему, на которые ссылается В.В. Гагин, указана и данная монография.
Материалы первой описи фонда 32113[265] содержат, в частности, информацию о боевом составе советских авиачастей в Монголии накануне и в начале Второй мировой войны, а также о поставках советской авиатехники в эту страну[266]. Примечательно, что в реальности номера дел из этого фонда, касающиеся авиации, начинаются между третьей и четвертой сотней, а автор почему-то ссылается на первые два дела[267].
Бросается в глаза и «оригинальная» трактовка автором ситуации в районе озера Хасан в 1938 – 1939 годах: «Советские ВВС вступили в боевые действия в конце июля 1938 года – после ряда вооруженных провокаций на границе «японские самураи» захватили советские высоты Заозерная и Безымянная в районе озера Хасан. На границе развернулось многодневное сражение, в ходе которого к участию в боевых действиях были привлечены 70 наших истребителей, 180 скоростных бомбардировщиков СБ и тяжелых бомбардировщиков ТБ-3. Враг был изгнан, конфликт угас, но спустя девять месяцев разгорелся снова и перерос в полномасштабную войну в мае 1939 года»[268]. При этом автор, в частности, ссылается на фонд «Коллекция документов о боях в районе озера Хасан»[269], где имеются материалы по действию советской авиации против японских войск. Однако фраза, что конфликт на Хасане угас, чтобы через девять месяцев разгореться вновь и перерасти в полномасштабную войну, звучит абсурдно. Ссылки для обоснования этого заявления невозможно было найти ни в упомянутом выше, ни в каком-либо ином фонде РГВА. Несмотря на сохранявшуюся напряженность и пограничные стычки, боевых действий в районе озера Хасан (как, собственно, и полномасштабной войны между СССР и Японией в упомянутый автором период) просто не существовало. Если же автор имел в виду локальную войну в районе реки Халхин-Гол, то, во-первых, боевые действия проходили отнюдь не на советской территории, а на монголо-маньчжурской границе; во-вторых, данный конфликт, несмотря на его размах и почти полугодовую эскалацию, все-таки никогда не признавался ни с советской, ни с японской стороны полномасштабной войной. Налицо явные небрежности автора в описании исследуемых событий и серьезные неточности в употребляемой терминологии. Материалы о боевых действиях советских ВВС в Польше в сентябре – октябре 1939 года, в частности, содержатся в ряде документов из фондов «Коллекция документов Украинского фронта