Войска на границе были расположены крайне неудачно на случай нападения противника. Однако А.С. Орлов не связывает это с наступательными намерениями СССР – советские планы прикрытия, по его мнению, не дают основания для такого вывода, достаточно сравнить их с планом «Барбаросса», где прямо идет речь о нападении на Советский Союз и уничтожении его армии[68]. А.С. Орлов считает, что коль скоро в 1941 году отсутствовала такая система обороны, какая была создана в 1943-м на Курской дуге, следовало хотя бы привести войска в полную боевую готовность. Это позволило бы «уменьшить беду», «уменьшить, но не избежать. Потому что причины, о которых говорилось выше, обусловили преимущество Германии в 1941 году»[69]. Отметим, что этот вывод, достаточно очевидный на первый взгляд, принимается далеко не всеми.
Обращает на себя внимание тот факт, что автор отмечает «огромную заслугу И.В. Сталина», который «сумел постичь вершины политического и стратегического руководства страной и армией, стать государственным деятелем международного масштаба»[70].
Таким образом, А.С. Орлов, признавая многие недостатки в подготовке вооруженных сил СССР к войне, в целом однако придерживается традиционной советской концепции – в основном речь идет именно об ошибках, «искривлениях», как говорили в свое время. Тем не менее, следует признать, что А.С. Орлов добросовестно старается учесть аргументы «за» и «против».
Согласно точке зрения Ю.Я. Киршина и Н.М. Раманичева, РККА значительно превосходила Германию по количеству основных видов военной техники, но не располагала обученными кадрами для их эффективного использования. Во всех видах вооруженных сил существовал значительный некомплект командных кадров, а до 7 5 % комсостава занимали свои должности несколько месяцев. Это явилось следствием массовых репрессий военных кадров, усугубленным чрезмерно быстрым ростом численности Красной армии. Упомянутые авторы были не согласны с тезисом, что «реорганизация армии, проводившаяся в 1940 – 1941 годах, укрепила ее боеспособность. Во многих родах войск она была снижена». С их точки зрения также неверен и тезис, что СССР не хватало танков и самолетов и некоторых других видов вооружения для укомплектования соединений и частей. «При рациональном их использовании СССР мог иметь значительно больше полностью укомплектованных и слаженных соединений, чем Третий рейх».
Кроме того, они полагали, что включение в состав СССР в 1939 – 1940 годах ряда территорий, отодвигавших границу в западном направлении, в военном отношении «привело к негативным последствиям, отрицательно сказавшись на оперативной и мобилизационной подготовке, а также на боевой учебе войск».[71]
Перейдем к рассмотрению работ, касающихся вопросов изучения истории ВВС СССР. Отметим отсутствие какого-либо нового обобщающего исследования, способного продолжить и развить положения монографии В.С. Шумихина.
В начале 1990-х годов XX века были изданы работы, рассказывающие об участии советской авиации в боевых действиях в межвоенный период[72]. Но в них прослеживается влияние методологии советского периода с ее односторонним подходом к исследованию, кроме того, они базировались на использовании устаревших источников, которые не отражали реальную степень напряжения советской авиации в локальных войнах и конфликтах; потери личного состава и материальной части отечественной авиации в них были занижены; вопросы поставок авиатехники за рубеж для участия в локальных войнах также не отличались новыми данными; налицо было отсутствие новой информации по воздушным силам противостоящих противников, так как авторы игнорировали использование новейших зарубежных разработок на эту тему.