Так, в Австрии к ним относят органы власти и некоторые ПИРО в целом, в Германии к ним относят также государственные университеты и некоторые другие организации, не являющиеся носителями публичной власти[43].

Многие авторы считают вполне обоснованным рассмотрение коллективных субъектов, осуществляющих государственную и муниципальную власть в качестве так называемых юридических лиц публичного права[44].

С.П. Гришаев также обосновывает необходимость наделения государственных органов статусом юридического лица и указывает на спорные моменты. Обладание статусом юридического лица дает возможность государственному органу становиться самостоятельным участником гражданского оборота. Государственные органы могут наделяться правами юридического лица при необходимости выступления в имущественном обороте в целях удовлетворения их собственных экономических потребностей. Однако С.П.Гришаев не отождествляет понятие органов государственной власти и понятие органов юридического лица, несмотря на общее правила п. 2 ст. 124 ГК Российской Федерации. Органы юридического лица в соответствии с п. 1 ст. 53 ГК Российской Федерации представляют собой лишь часть юридического лица, не имеющую самостоятельной правосубъектности. В связи с этим взаимоотношения такого органа со своим юридическим лицом не могут строиться на началах представительства[45]. Однако данная позиция не является однозначной.

Не всегда можно объяснить причины того, что тот или иной государственный орган является либо не является юридическим лицом. К примеру, Федеральная служба по финансовым рынкам не является юридическим лицом. Резонным является вопрос о субъекте заключения гражданско-правовых договоров от ее имени и наделении имуществом, необходимым для осуществления функций по контролю и надзору на финансовых рынках (Постановление Правительства Российской Федерации от 9 апреля 2004 г. N 206 "Вопросы Федеральной службы по финансовым рынкам"[46]). Такая проблема имеет место и в отношении других федеральных органов исполнительной и законодательной власти.

Случаи выступления государственных органов в качестве наделенного самостоятельной гражданской правосубъектностью лица и, таким образом, выступающего в обороте от собственного имени являются частными случаями участия государства в гражданском обороте. По мнению В.Г. Голубцова, статус государственных органов как юридических лиц в данной ситуации не может быть сведен к статусу учреждений, являющихся некоммерческими организациями и при этом обладающих рядом особенностей. Из этого вытекает необходимость выделения их в самостоятельную организационно-правовую форму юридического лица. Предлагается в качестве такой формы рассматривать "публичное учреждение"[47]. Подтверждением тому – очевидные различия государственных органов и юридических лиц: они не подлежат государственной регистрации как юридические лиц; не имеют учредительных документов; неясно, кто является их учредителем; к ним затруднительно применение процедур создания, реорганизации, ликвидации и т. д.

Государственные органы в ряде случаев не наделяются гражданской правосубъектностью, несмотря на свой государственно-правовой статус, т. к. выполнение их функций не требует непосредственного участия в гражданском обороте»[48].

М.И. Брагинский не усматривал проблемы в оценке органов публичной власти как учреждений: "Наделенные правами юридического лица органы представляют собой с точки зрения ГК Российской Федерации обычное учреждение – один из видов некоммерческих организаций"[49].

Даже при определении правового положения Федеральной службы по интеллектуальной собственности как федерального органа исполнительной власти, являющегося юридическим лицом в соответствии с п. 10 Положения о данной службе, утвержденном Постановлением Правительства Российской Федерации от 21.03.2012 N 218 "О Федеральной службе по интеллектуальной собственности"