– Иди домой. На сегодня хватит. Еще разок выйдешь в день, чтобы дополнительно осмотреться, а то сложновато сразу работать ночью без подготовки, а в следующий раз, в пятницу, уже к шести вечера придешь. Когда в теперь днем будешь работать?

– Послезавтра. Завтра я на основной.

– Хорошо, сейчас в график внесу.

Через день Люба снова вышла в дневную смену. На этот раз она была в паре с Иветт. Кубинка вызывала симпатию. Если у Алины иногда мелькала тень заносчивости, Иветт казалась простой, открытой, откровенной. В ней было что-то летящее, эмоциональное, горящее. С ней было легко, она объясняла все просто и доступно, не дожидаясь Любиных вопросов. Стремительно и легко забежав за барную стойку, она, наверное, в течение часа-полутора объясняла, чем отличается ром, как пьют текилу, перечисляла немного ошарашенной Любе названия виски, вин, ликеров, весело подбадривая ее:

– Не бойся, у тебя все получится. Запомнишь. Это же не сложно совсем. Спрашивай, если что-то не поняла. Главное – меню! Тебе Саша распечатал копии? Нет? Я ему скажу. Читай их дома, а здесь – по самим меню, когда свободное время есть. Спрашивай на кухне, как какое блюдо называется, не стесняйся. Понаблюдай на выдаче. Тебе главное – самой захотеть поскорее стать официаниом, я же вижу – ты способная.

Люба только кивала в ответ. Ей и самой хотелось поскорее стать в общий ряд и начать, наконец, зарабатывать деньги.

– Да, будешь подходить вместе со мной к гостям и записывать заказ – так ты быстрее втянешься в процесс. Где твои блокнот и ручка?

Люба только покачала головой.

– Тебе Леша не сказал что ли? – Возмущенно цокнула языком Иветт. – Блокнот и ручка просто необходимы, особенно первое время – на форме для них даже пришит кармашек. Записываешь номер столика, а ниже – заказ. Мы, опытные официанты, уже можем запомнить, а тебе пока обязательно нужно записывать.

Под конец дня Иветт честно разделила пополам заработанные чаевые – четыреста рублей – по двести каждой.

– Что – так всегда? – Невольно вырвалось у Любы.

– Ну, что ты! – Звонко белозубо рассмеялась Иветт. – Ночью – больше. В следующий раз увидишь.

В следующий раз Люба уже выходила в ночную смену – в первый раз. Благо на основной работе это был ее домашний день, она выспалась и смогла быть и морально, и физически готовой к первой рабочей ночи. До этого ей ни разу не приходилось работать в темное время суток. Разговоры о том, что ночью ресторан и бар преображаются, что невозможно пройти через толпу танцующего народа, пугали, но не настолько, чтобы отступить. Ее целью было заплатить, наконец, эти бесконечные кредиты, освободиться и спокойно жить с ребенком без долгов и проблем.

Вечером бар, и правда, изменился – появились новые работники, их было много, голова шла кругом от мелькания новых лиц, а они все приходили и приходили.

– Хосе, – улыбнулся, чмокнув в щеку, высокий и худой парень-официант с мелированными взъерошенными волосами, но его улыбка показалась Любе неискренней.

Люба уже привыкла к этой латинской традиции приветствия – чмокать в щеку при встрече и тех, кто тебе симпатичен, и даже тех, кто не особенно приятен. Потом она узнает, что даже тех, кого сильно не любят, все равно приветствуют так же. Она пока многих путала, не могла разобраться, кто работает с ней в баре, кто – в ресторане, тем более запомнить многочисленные имена, связать их с меняющейся чередой лиц, улыбок, пристальных, оценивающих взглядов. А ее чмокали и чмокали в щеку эти незнакомые люди: менеджеры, официанты, бармены, хостес, повара.

Один из немногих, с кем более или менее была знакома Люба – Леша, тот самый, который учил ее в первый день – подмигнул, кивнул и прошел мимо. Алина держалась вдалеке, разговаривая с Иветт. Другие, незнакомые, с любопытством, но без особого интереса разглядывали ее и тоже шли по своим делам. И было странное чувство – находиться в шумной и многоликой толпе людей, но быть никому по сути не нужной и одинокой. И еще эта белая блузка, черная юбка по колено, выделявшие Любу из ярких разноцветных официанток.