– Тетя Валя – в красной, тетя Лариса – в черной. – Торопливо пробормотала Нина, – Да, ты не переживай – сейчас все познакомитесь. Ладно, побежала я на кухню. – Дружелюбно кивнула она племяннице и скрылась в проеме двери.

Люба вернулась в большую комнату. Ей было странно и неуютно на этом вечере встречи бывшей родни, но все же она шла сюда специально – с намерением превратить ее из бывшей в настоящую и будущую. Она всем сердцем поддерживала искреннее желание Нины восстановить семью, убрать этот двадцатипятилетний пробел в их общении, протянуть, пусть тонкую, но крепкую нить из прошлого в настоящее через много лет пустоты – ради тети, ради сына и ради своей детской мечты. Ведь здесь были двое из троих ее старших братьев (хоть и двоюродных, да, какое это могло иметь значение), и они пришли ради того, чтобы познакомиться с ней.

Женщина в черной блузке подошла вплотную – она была невысокая, светловолосая, с проседью, а глаза – голубые-голубые. «Как похожа на папину маму!» – подумалось Любе и вспомнились фотографии бабушки, умершей задолго до ее рождения. «В черном – тетя Лариса, двоюродная…», – повторила она про себя, – «надо же – двоюродная, а такое сходство…».

– Ты совсем-совсем меня не помнишь? – взгляд женщины был проникновенно грустным, она с надеждой смотрела на девушку снизу вверх.

– Конечно, – вконец растерявшись от этого взгляда, простодушно ответила Люба. – Я даже тетю Валю не помню.

Женщина посмотрела на нее ошарашенно и, отшатнувшись, как от удара, отошла. Лишь уже за столом, прислушиваясь к оживленному разговору хорошо знакомых между собой людей, Люба заметила, что эту женщину все называют Валей, а другую – высокую, крепкую, задорную в красной блузке – Ларисой. Она тихонько шепнула об этом тете Нине.

– Ну, и что! – Рассмеялась та, – Ну, перепутала, бывает. А им с тобой чаще встречаться надо было, чтобы ты знала, как тетки выглядят. А то – раз в двадцать пять лет, и еще надо, чтобы ты их в лицо знала!

Люба успокоено рассмеялась в ответ.

Так она познакомилась с двумя братьями: Пашкой – младшим сыном тети Нины и Ромкой – тети Валиным сыном. Они оба были на восемь лет старше ее – ровесники, каждому по тридцать пять. Но какие разные! Ромка, которого она помнила по общим детским фотографиям мальчишкой-красавцем, хоть и сохранил черты юношеской симпатичности, был худощав, взъерошен, словно воробей, говорил серьезно, чуть морщась, торопливо и редко. Пашка – светловолосый, упитанный, спокойный, ровно и уверенно шутил, улыбался. Его жена – Марина села на диван рядом с Любой, о чем-то расспрашивала, рассказывала, смеялась, ямочки весело прыгали на ее чуть округленных щеках. Они с Любой оказались одногодками, темы для разговоров нашлись сами собой. И казалось – воссоединилась потерянная семья, проложена дорога от дома к дому. Все на прощание обещали встречаться, общаться… Вернувшись домой, Люба сказала домашним:

– Познакомились, все замечательно, но постоянно общаться конечно же не будем.

Они, и правда, встретились – сначала через год на похоронах дяди Толи, мужа тети Нины, где присутствовал и старший брат Паши, Михаил, не сумевший прийти на ту встречу воссоединения семьи, а потом, еще через два года, и на похоронах самой тети Нины. С похорон тетки Люба вернулась домой потерянная – тетя Валя умерла год назад, и вот ушла тетя Нина. Общих родственников больше не было. Хоронить было некого. Встречаться причин больше не осталось. Ниточка порвалась. Призрачное подобие так и не состоявшейся семьи исчезло. Братья потеряны навсегда. Да и что скрывать – кому нужна сестра, объявившаяся, когда у всех уже свои дела, проблемы, работа, семьи, дети. Может, и не помешала бы, да только просто – дела, суета, некогда…