– Да хватит соплей, Вера! Ты должна понять, я хочу реализовать себя как отец! И я люблю её. Это было не увлечение, как ты считаешь. Это навсегда, Вера.

Слова, как штыки, вонзились в моё сердце. Внутри бушевала буря.

– Но запомни, Влад, дороги назад не будет, – сказала я ледяным тоном, хотя голос всё равно дрогнул.

Я думала о том, что делила с ним каждую радость, каждую слезу, каждое утро. Думала о маленьком существе, о жизни, которая ещё не появилась на свет. Но он лишь покачал головой на мои слова, его лицо оставалось холодным.

– Я не был с тобой счастлив. И поверь, я не подумаю о том, чтобы вернуться и начать всё заново… с тобой. Вся наша с тобой совместная жизнь – ошибка.

Моё сердце сжалось от его грубых, жестоких слов.

«Ты даже не знаешь, что я… беременна», – произнесла мысленно.

– Ты тоже должна начать новую жизнь. Ты тоже будешь счастлива, Вера, – проговорил он уже мягче.

Я не смогла сдержать слёз; они покатились по щекам, оставляя за собой горячие дорожки боли.

– Обязательно буду счастлива, – сказала больше для себя, чем для него. Обняла себя руками и посмотрела в эти глаза, которые считала самыми красивыми, самыми любимыми.

– Правильный настрой, – кивнул он и взял два чемодана, унёс.

Потом вернулся за последним.

Я уже вытерла слёзы. Взяла себя в руки и спросила:

– Что с разводом?

Он пожал плечами и ответил:

– Документы поданы. С тобой завтра свяжутся мои юристы. Кстати… Тебе тоже следует собрать вещи и съехать… куда-нибудь. Имущество всё продадим и поделим.

– Но… Я эту квартиру обставляла с любовью! Это моё жильё, Влад!

– Вера, не начинай… – вздохнул он раздражённо.

– Какая же ты скотина! – прошипела я и сжала руки в кулаки.

– Не ругайся. Тебе не идёт.

Повернулся и вышел, оставляя меня одну в пустой квартире, где каждое воспоминание о счастье и любви, превращаясь во что-то невыносимо тягостное.

Я прислонилась к стене, и вдруг ощутила, как что-то внутри меня лопнуло и разрушилось окончательно – надежды, мечты, жизнь, которую мы строили вместе, теперь точно превратились в прах.

Если я думала, что руины всё-таки можно возродить, то теперь отчётливо понимала – нет, нельзя.

Пока он уходил прочь, напряжение в воздухе разрядилось, оставив только мою острую пустоту, в которую, словно в чёрный вихрь, устремилось всё самое страшное и непереносимое – страх одиночества, страх будущего.

Медленно уселась на пол, обхватив колени руками, и закрыла глаза.

Вокруг царила тишина, но в голове раздавались звуки – шёпот, будто кто-то разговаривал со мной. Воспоминания о совместных путешествиях, смехе и планах вплетались в реальность, лишённую ярких красок.

Мне снова, как и вчера захотелось закричать, вырваться из этой сковывающей тишины, но голос застрял в горле.

– Нужно что-то с этим делать… Что-то решать…

И решила.

Уеду.

Куда угодно уеду.

А он со своим разводом пусть побегает за мной.

Встала на ноги и пошла включать ноутбук.

Девочки, милые, запомните, делайте свои собственные сбережения. Заведите свой тайный, свой личный счёт, о котором не знает никто, кроме вас.

Ведь может всякое случиться… Жизнь та ещё боль и сука.

У меня был такой счёт. И были на нём сбережения.

Как же мне они сейчас пригодились.

* * *

– ВЕРА —

Поликлиника акушерства и гинекологии пахла йодом, старостью и лёгким отчаянием. Хотя ведь должно быть наоборот. Или это мне так кажется, потому что я – одна?

На втором этаже под дверью акушера-гинеколога сидели женщины. Кто в халатах, кто с животиками, кто – просто в телефоне.

Я села на свободнее место рядом с красивой и молодой будущей мамочкой, с виду я была спокойной. Внутри – было землетрясение.