29.08.99 г.: в Буйнакском районе Дагестана начался штурм ваххабитских селений Карамахи и Чабанмахи.
31.08.99 г.: взрыв в торговом комплексе на Манежной площади.
С первых дней августа обстановка в батальоне, как и в других частях 3-й мотострелковой дивизии, становилась всё тревожней…
«Отдайте моего ребёнка!»
Евгений Липатов, старший разведчик-пулемётчик на БРДМ, рядовой:
– В один из августовских дней всю дивизию и технику собрали на ДУЦе. Собрали всех, даже тех, кому осенью на дембель. Скоро о том, что части будут куда-то отправлять, узнали родители солдат. Были случаи, что они стали приезжать на машинах на КПП и забирать своих детей, будто бы поговорить. Меня и ещё несколько солдат поставили на КПП с задачей: если приедут родители, то их на полигон не пускать. Но родителям пофигу были приказы, лишь бы сына забрать. Приехал генерал: «Что за столпотворение?». А родителей собралось человек сорок. Матери кричат: «Отдайте моего ребёнка!» Генерал позвал прапорщика: «Записывайте их фамилии и чтобы только здесь разговаривали, а к машине чтобы не ходили».
Дня через три приехал командир нашей роты, построил нас и говорит: «Кто хочет ехать защищать Дагестан?». Человек восемь согласились, в том числе и двое дагестанцев, что служили в роте. Дембеля, естественно, нет. Привезли нас в ДУЦ, и попал я во вторую роту, во второе отделение разведчиком-пулемётчиком….
«Ноги в руки и бегом в штаб…»
Алексей Трофимов, старший прапорщик, старшина разведдесантной роты:
– В августе 98-го наша рота находились на прыжках в Чучковской бригаде спецназа. Пока готовились к прыжкам, водил ребят на экскурсию – показывал вооружение бригады спецназа: стреляющий нож разведчика, американские винтовки, наши снайперские винтовки бесшумной стрельбы.
Вскоре Владимир Николаевич Паков, зам. комбата, сказал, что был звонок, но письменного приказа на отправку ещё нет, поэтому – действуйте по плану, прыжки. Было что-то в душе, что скоро сворачиваемся отсюда.
Утром пошли на прыжки, получили парашюты. Выхожу на «пристрелку» (первая партия парашютистов – авт.). Первый борт – офицерский. Приземляюсь – мне наперерез боец бежит. Гасим купол. – «Товарищ прапорщик, вас срочно комбриг вызывает!». Ноги в руки и бегом в штаб. Роту в ночь отправили на поезде на пункт постоянной дислокации, остались майор Паков, я и техник роты.
Мы поехали рано утром на машинах. По дороге на моей машине с имуществом пробило колесо… А запасное оказалось за бочками с топливом, прибитым гвоздями к борту машины. Отодвинули ломиком запаску, камера оказалась пробитой. Клеить бесполезно – стоим в поле. Помогли проезжавшие мимо дальнобойщики…
Андрей Мещеряков, разведчик-пулемётчик, рядовой:
– Наша разведывательная десантная рота в то время была в Чучково на прыжках, успели сделать по два прыжка, вместо семи запланированных, и пришёл приказ возвращаться в Нижний Новгород. Сразу собрали парашюты, имущество. Поехали – кто на поезде, а я с одним парнем на машине, везли парашюты. Когда вся рота приехала из Чучково, тут же выгнали все машины из парка, забрали имущество и снаряжение со склада. Полный сбор батальона и других частей дивизии был в ДУЦе.
«Я хотел повоевать…»
Михаил Курочкин, гранатомётчик, рядовой:
– Мы были на сборах гранатомётчиков в ДУЦе, приехали в батальон – все с автоматами ходят. Что случилось? – «Боевая тревога! Война в Дагестане!». В роту забегаем – на самом деле тревога. Некоторые БМП уже ушли на полигон. Собрали свои вещи, покидали в машину и тоже на полигон. Там нам ротный говорит: «Ну что, братцы, поедем воевать, в Дагестан».