– Хорошо. Хорошо, Борис Николаевич, – перебил его Суханов, – успокойтесь. Я же обещал вам, как только пройдут удачные испытания, вы и ваша команда, получите возможность поделиться своими открытиями с мировым научным сообществом. Потерпите, Борис Николаевич, потерпите и вы получите все полагающиеся вам награды, славу, почет и уважение…

Как, – встрепенулся профессор и в его голосе зазвучала обида, – Вы считаете, что я все это делал ради каких-то там наград, – Брунин покрутил ладонями обеих рук у себя перед лицом, как будто вкручивал электрические лампочки, – Мне жаль, Илья Михайлович, что вы обо мне такого мнения. Все что я и моя команда делала, все это было ради науки, – профессор посмотрел на Суханова так, что Сергею показалось, будто глаза Брунина сверкают естественным гневом, идущим откуда-то изнутри, а не отражают свет горевшей голограммы, – И если хотите знать…

– Простите, Борис Николаевич, – перебил его Суханов, – простите. Наверное, я не так выразился. Я хотел сказать, что вы заслуживаете и почет, и уважение, особенно, от ваших иностранных коллег. Ведь то, что вы открыли-это просто потрясающе. Об этом должен узнать весь мир. И вы действительно достойны того, о чем я говорил выше, и я обещаю вам, что вы получите разрешение на огласку, но только в свое время. Повторюсь… – Суханов немного повысил голос, -… только в свое время. И еще раз простите меня, если я не так выразился.

– «Не за чины и награды», – снова пришла в голову Шалыгину знакомая фраза. Он посмотрел на Брунина, садившегося на место и подумал, – А профессор-то правильный мужик. Да еще и с характером. Я бы наверно с таким в разведку пошёл… В какую-нибудь научную разведку…

– А теперь, – Суханов прервал мысли Сергея и посмотрел на авиаконструктора, – слово предоставляется вам, Олег Константинович.

Лубянин вставать не стал. Он только слегка наклонился вперед, провел своей полной рукой по голограмме двигателя, как будто стер с нее соринку. Изображение сразу поменялось, и Сергей тот час узнал СУ-112, с хорошо заметными изменениями в конструкции.

– Сергей, перед вами штурмовой истребитель девятого поколения Су-115к «Сапсан», – затараторил басистым голосом авиаконструктор, – Вы уже летали на моделях сотой серии и хорошо с ними знакомы. Эта модель отличается от предыдущих небольшими доработками, а самое главное изменение в ней-это термоядерный двигатель, – Лубянин повернул голову налево и взглянул на Брунина, – тот самый двигатель, про который вам рассказывал Борис Николаевич, – толстяк снова посмотрел на Шалыгина, – Благодаря этому ноу-хау, «Сапсан» обретает статус, самого быстрого самолета в мире, как и птица, в честь которой он назван. Так же, корпус Су-155к покрывает защитный экран, а точнее электромагнитное поле, которое пока что слабовато и находится на стадии усовершенствования. Но несмотря на это, поле все равно защищает самолет от потока воздуха и улучшает его аэродинамические качества. Поэтому, имея мощный двигатель и антипотоковый щит, «Сапсан» способен разогнаться до огромной скорости и обладает быстрым, практически мгновенным, разгоном с места. А если быть точнее, то штурмовик сможет за несколько секунд набрать скорость свыше 600км/ч, а в толстых слоях атмосферы, при необходимости, «Сапсан» способен разогнаться до 32тысяч км/ч и этот потолок ограничивается только аэродинамическими законами. Другими словами, защитный экран не справляется и самолет просто начнет разваливаться. Но если подняться повыше, то всего лишь за несколько минут можно сделать виток вокруг земного шара. Ну, в общем со скоростью мы разобрались. Я думаю все понятно.