А за окном творилось невообразимое. Погода словно сошла с ума. Ветер с силой колошматил в оконные стекла. И это были звуки ужаса, беды и тревоги.

Потом дождь перешёл в снег. Резкие порывы ветра закручивали его в маленькие бешеные смерчи, которые с режущим уши воем проносились вдоль шеренги голых деревьев, неся с собой грязную ледяную мглу. И казалось, будто в полночь действительно наступит конец света, потому что за беспрерывно падающей белой стеной уже ничего нельзя было разобрать.

Микки поёжился. Натянув маску Годзиллы, он задыхался в ней. И тут он увидел лицо, прижатое к стеклу. Призрак, словно сотканный из невесомого лунного света, влезал в окошко вместе с влажной и липкой тьмой.

Всё это продолжалось лишь секунду – ту секунду, которая порой кажется длиннее жизни. Но Микки нашёл в себе силы вернуться из страны шока.

– Эй, Гарри Поттер, – сказал он, подойдя поближе к окну. – Как ты туда попал?

Призрак исчез, растворившись в белой слепящей мгле. Это был не Поттер. И это пугало больше всего. Значит, кроме них, кельтов, здесь есть ещё кто-то. Кто-то неведомый.

Кошка на метле

Вован в это время вставлял свечи в тыкву. Тыква, правда, была не взаправдашней, а пластиковой. Впрочем, какая разница! Лишь бы страшно было.

Предводитель кельтов набросил на себя простынь, посмотрел в зеркало. Но зеркало отражало… не его. Откуда-то прорисовалась странная перспектива, которой на самом деле не было, глубина, которая обманывала, пространство, уходящее в бесконечность. И — самое страшное — кто-то чужой, кто-то не из их компании пристально смотрел оттуда. Словно это был дух воздуха, обретший тело, но готовый тут же улететь.

Вован ничего не мог понять. На миг у него всё перемешалось в мозгу. Он уже не знал, где подлинная действительность, а где виртуальность, то измерение, где он сейчас находится.

А зеркальное отражение стремительно менялось, Дух воздуха внезапно превратился в чёрную кошку. Она летела на метле, направляясь прямиком к Вовану. Ещё мгновение — и кошка-ведьма укусила его за щёку.

Он вскрикнул от боли и замахнулся на неё тыквой. Но тут же увидел в зеркале какого-то монстра — с крыльями за спиной, с уродливыми когтями на лапах и… его лицом.

Наедине с упырём

Матрица раскрыла сумку. Она решила попугать ребят обычными петардами. Но что-то было не так. Кто-то стоял сзади. Однако когда Маша резко обернулась, перед ней никого не было. Комната была пуста.

Но она явно слышала чье-то смрадное дыхание. Кто-то находился в этом безмолвном доме, и чувство нереальности происходящего охватило её.

И тут она увидела упыря. Такого, каким его изображали старинные гравюры. Упырь медленно двигался навстречу Маше. Смерть смотрела на неё из погасших глаз, близкая смерть. И тут Матрица неожиданно сообразила, что ей необходимо сделать. Она зажгла петарду и бросила её в приближающееся чудовище…

Сова и ворон

В комнате, которую выбрала Сова, почему-то пахло мышами. «Вот тебе и бизнесмен, – подумала она. — Даже кошку завести не может. Наверное, эта статья расхода для его бюджета слишком обременительна».

Зато здесь пылали дрова в камине, было тепло и даже как-то уютно. И в то же время беспокоило что-то неуловимое, преследовала какая-то тревога, витающая в воздухе, заставляющая что-то дрожать внутри.

«Я не хочу, чтобы оно дрожало», — строго сказала себе Света. Но оно, словно назло, продолжало дрожать, выводя из душевного равновесия. И в этом была какая-то своя, особая правда. Правда, которую она не могла понять.

Сова быстро огляделась, словно убеждаясь, что мебель по-прежнему стоит там, где ей надлежало стоять. Но её окутало какое-то густое облако, разумом овладел беспокойный сумрак неясных сновидений. Она как будто поплыла в невесомости, в пустоте, не имея возможности сфокусировать зрение и слух, собрать разбегающиеся в разные стороны мысли. И совершенно не понимала, где находится. Словно до этого пролежала в анабиозе целую вечность.