– Я не понимаю вас.

Контакт явно не получался. И тут девушка, подав вполне понятный предупредительный жест, одновременно относящийся и к нему, и к старику, быстро отошла к стеллажу у противоположной стены помещения и вернулась к ним с прибором, чем-то отдалённо напоминающим диктофон. Она подключила прибор к верхнему разъёму саркофага, и тотчас же почти к губам пилота опустилась блестящая штанга с раструбом на конце и знаками дала понять: мол, говори, хоть что-нибудь говори.

Ким облизнул разом пересохшие губы и внятно произнёс:

– Я не понимаю вас. Я почти ничего не помню, что было со мной до моего пробуждения. Я помню, что должен был вырваться из плена. Меня преследовали, потом вспышка и… я отключился. Я не знаю, как попал к вам и кто вы… Где я?

Чувствуя, как волна слабости начала вновь его накрывать, Ким почти кричал последние слова, хотя девушка и старик под конец услышали только горячечный, еле различимый шёпот. Старик, убедившись, что пилот заснул, поманил девушку в сторону.

– Признаться, уважаемая, за свою многолетнюю практику общения, э-э-э, с себе подобными, я ни разу не слышал этого, я бы сказал, экзотического языка. Я ничего не понял, вот в чём вопрос! Думаю, вы тоже.

– Да, док, – задумчиво произнесла Астер, – мне тоже показалось, что его язык, да и голос действительно необычны. Его речь грубовата, отрывиста и со-вершенно не имеет отношения ни к содру, нашему единому универсальному языку Содружества, ни к большинству языков известных мне миров. Надеюсь, дешифратор речи быстрее нас справится с проблемой опознавания его языка.

Вечером, находясь в аналоговом центре планетарной службы спасения она запустила данные записи речи незнакомца в компьютерную систему и стала терпеливо ждать результатов. Через широченное окно зала мягко струил свет Полияр, жёлто-красный красавец, диск которого уже коснулся горизонта. Бутоны огромных цветов лирсов в лучах заходящего светила зажглись изумительно чистым рубиновым светом. Их лепестки, отороченные кипенно-белой каёмкой, прямо на глазах стали быстро сжиматься в тугие купола, а над ними начали смыкаться верхние защитные треугольные лепестки-створки. Последние лучи солнца утонули за горизонтом и все лирсы: и маленькие, и огромные башни старых лирсов как по команде увенчались глянцево поблескивающими куполами ракушек этих, ни на что не похожих, цветов…

Мягко запищал зуммер выходного сигнала компьютерного пульта. Ласа повернулась к монитору и её брови моментально взлетели вверх от удивления. Машина вещала:

– Алфавитный набор, диалектикофонетическая основа, слоговая связь искомого языка не поддаётся идентификации ни с одним языком миров Содру-жества, как цивилизованных, так и нецивилизованных сообществ гуманоидов всех пяти существующих классов. Введённый объём слов недостаточен для разработки языка общения… Далее следовало предложение о вводе более полного набора букв и звуков неизвестного языка.

– Да кто же он такой?! – недовольно пробурчала Астер и, упрямо тряхнув головой, повторно загрузила в компьютер ту же вводную, уже почти уверенная, что и на этот раз результат будет прежним.

Не теряя времени она запросила филиал центра Истории Содружества на Турусе с просьбой сообщить ей о всех известных доисторических, мёртвых и ушедших в небытие языках, когда-либо существовавших в мирах Содружества.

В экваториальном поясе планеты сумерки были короткими и за окном вступила в свои права ночь. На небе всё ярче разгорались звёзды, а над горизонтом показался небольшой, ослепительно блестящий диск искусственного солнца. У Туруса их было три. Они выполняли различные функции, главной из которых была конденсация энергии и передача её на приёмные станции планеты. Внизу, под окнами лирса-дома, где сейчас находилась Астер, чередующимися красно-жёлтыми полосами светились движущиеся дорожки-транспортёры, проложенные между соседними домами-лирсами. Тишину нарушало только монотонное жужжание чрева компьютера и мелодичная музыка, льющаяся из малогабаритного квинтора, вмонтированного в нишу стены. Вскоре одна за другой на мониторе появилась информация на запросы Ласы. Но ни утешения, ни ясности она в них не нашла. Аналоговый центр вновь предлагал значительно расширить базу данных, а филиал центра Истории ответил, как обрубил: подобного языка ни в какие эпохи развития Содружества не существовало!