Понятно и то, что маленькая Анюта тоже имела частоту излучения своих мыслей, или для маленького человечка лучше сказать: частоту деятельности мозга, близкую к частотам энергии мозга родителей. И постоянное её нахождение в поле действия мыслительной энергии родителей позволяло, или даже вынуждало маленький мозг развиваться быстрыми темпами.

Да, тут ещё маленький наблюдатель Иллиан, находящийся вблизи Анютки с первых дней её появления на свет, естественно, способствовал умственному развитию девочки. Конечно, он, учитывая просьбы Иллиания, старался до минимума уменьшить свою энергетическую мощность и силу воздействия на мозг Анюты. Тем не менее, для её маленького мозга хватало и этого, чтобы получить дополнительный толчок развития.

Всё шло своим чередом: Анастас работал в институте, возглавляя отдел, Светлана находилась в отпуске по уходу за ребёнком, и с удовольствием занималась домашними заботами, делая всё для своих самых близких и любимых людей.

Анастас пришёл домой злой и молчаливый. Он сел за свой стол и, чтобы как-то снять раздражённость, машинально стал перебирать вещи в ящиках стола.

– Что с тобой, Стасик? У тебя неприятности? – спросила Светлана, подойдя сзади к Анастасу. Она, будучи в кухне, почувствовала усиленный и неритмичный поток энергии мужа.

Анастас продолжал молчать и только сильнее стал двигать и стучать коробками и узлами когда-то любимого, а потом принёсшего много неприятностей, мыслетрона.

– Не держи в себе, дорогой, расскажи мне – будет легче.

Анастас молчал. Он впервые за время их совместной жизни почувствовал, как ему показалось, излишнюю заботу, навязчивость со стороны жены. А ему захотелось побыть одному.

– Иди, покушай, – снова заговорила Светлана, пытаясь вывести мужа из состояния лёгкой депрессии и нервозности, – а я расскажу тебе кое-что о нашей Анютке.

– Не трогай меня, пожалуйста, Света, оставь меня одного.

– Ну, хорошо, хорошо, – эти слова Светлана уже не произносила вслух, – я уйду, а ты выходи поскорее. Мы тебя ждём.

…Сегодня Анастаса вызвал к себе директор института профессор Краснов Яков Семёнович. Всегда лояльный и довольно благосклонный по отношению к Одинцову, на этот раз, без всяких предисловий, громко произнёс:

– Анастас Иванович, я больше не буду вступаться за вас перед министром. Я не хочу каждый раз получать нагоняй за срыв сроков по сдаче изделия. В январе мы должны начать предварительные испытания, а к весне предъявить изделия на заводские испытания.

– Яков Семёнович, я уже не раз подавал Вам докладные записки о том, что у меня не хватает людей. Надо ещё группу из четырёх-пяти человек…

– Читал я Ваши докладные, – почти закричал директор. – Нет у меня людей. Нет. Ищите сами, а пока не нашли, справляйтесь с заданием своими силами.

– Где я могу их найти, Яков Семёнович? – так же, перейдя на повышенный тон, наступал Одинцов. – На улице они не валяются. Молодые специалисты тоже пока не приходят.

– Да, не приходят. Но, мы согласовывали с Вами план и сроки с учётом имеющегося количества людей.

– Проблема искусственной регенерации нервных клеток оказалась более сложной, чем мы предполагали, Яков Семёнович, и чувствительность наших приборов недостаточна, нужно их улучшать, усовершенствовать.

Да, знаю я, всё знаю, товарищ Одинцов, Только за срыв сроков нас с Вами по головке не погладят.

– Поэтому я и прошу Вас, Яков Семёнович, перевести к нам четырёх человек из семнадцатого отдела, а лучше – пятерых.

– Может быть, весь семнадцатый отдел переподчинить Вам, Анастас Иваныч? Нет, уж, у них свои проблемы, поэтому справляйтесь своими силами. Идите и завтра представьте мне график работ на ближайшие месяцы. До свиданья.