История, по определению К. Ясперса, есть не что иное, как смена иллюзий (162). Поэтому спустя столетия на смену мифам первобытного общества и верованиям древних греков (египтян и других народов) приходят – в качестве очередного спасительного средства – монотеистические великие религии. А затем, уже как в калейдоскопе, все новые и новые общественно-научные мифы – типа марксизма, национал-социализма, рыночного процветания, – вроде бы объясняющие жизнь и рисующие для нее радужные перспективы. В иллюзии верит слабый, страдающий человек. Таким он был на заре своей истории – когда впервые был вынужден противостоять чуждой окружающей среде и столь же чуждой и опасной собственной натуре. Таким же остается и сегодня – после тысячелетий практически бесплодного познания себя и мира. Поэтому точно так же готов полностью и безоглядно отдаваться любой иллюзии, тем более если к ней прилеплено определение «научная».

Постепенно время безоговорочной веры в богов Олимпа (и других пантеонов) заканчивается. Предложенное этой верой чисто механическое подчинение богам было в корне отлично от того, чем жили обитатели Эдема и люди золотого века. Древние эллины не знали любви к выдуманным богам, не считали возможным собственное подобие им в творческих потенциях. Разочарование в таких однобоких отношениях было неизбежным. Попытка спасти себя от страданий на века с помощью искусственно сочиненных «Небес» не удалась, нужно было искать что-то другое и уже в ином направлении.

Внимание людей того времени переносится на поиск спасительных сил и возможностей внутри себя. Сам человек со своими внутренними качествами начинает рассматриваться причиной всего происходящего в мире, следовательно, и той силой, которая способна это происходящее изменить, упорядочить. Это был, безусловно, выдающийся поворот в мировоззрении древних людей. Но представления того времени о внутреннем мире человека были аморфными, можно сказать, темными, никакими. Поэтому началось активное структурирование человеческой психики, выделение в ней отдельных тенденций и феноменов. Тогда и появились первые представления об особых возможностях в деле упорядочения всего происходящего во внешнем мире и внутри человека его разума.

Нобелевский лауреат по биологии Т. Сент-Дьерди называл разум (интеллект) средством защиты и обеспечения существования человека в земном мире. В этом отношении он подобен когтям, клыкам, физической силе (выносливости) и даже способности к мимикрии, помогающим выжить другим существам. Разум как средство спасения человека, утратившего все иные формы защиты, и выходит на арену жизни в тот страшный своим хаосом период.

Удивительно точна метафора Д. Судзуки: «Интеллект – это ветка дерева, за которую мы схватились, оказавшись над пропастью». Можно добавить: над бездонной и жуткой пропастью жизни. Причем – жизни без Бога! Надо, несколько забегая вперед, заметить, что за эту «ветку» мы держимся уже тысячелетиями. Нам страшно выпустить ее из рук. Но она не вечна, все громче ее треск под нашей тяжестью. Укрепить «ветку разумности» мы пытаемся наращиванием эффективности технических средств, вроде бы расширяющих возможности разума, – например, компьютера, Интернета. И не замечаем того, что этими «подпорками» еще глубже замуровываем истинно человеческое в себе, еще больше подавляем ту полученную от Бога силу, которая способна породить нечто иное, кроме нашего умения, судорожно уцепившись, висеть на одной и той же «ветке».