– При переезде многое решается путем общения, особенно если вы переезжаете вместе с кем-то. И это самое главное в жизни в целом. Я ведь не скажу жене: «А знаешь что? Мы переезжаем в Неваду, в глушь. Надеюсь, тебе понравится», хоть она и говорила, что последует за мной, куда я захочу. Когда мы переехали на запад Оклахомы, это было не лучшим местом на Земле. Но, пока коммуникации между вами продолжаются и ваш партнер вас поддерживает, вы сможете достичь чего угодно.
Пожалуй, одним из величайших ораторов в истории США был президент Авраам Линкольн. Наверное, каждый американец знает наизусть некоторые части его Геттисбергской речи. Президента Рональда Рейгана называли «великим коммуникатором», поскольку он знал, как говорить с американцами. Когда лидеры общаются, они объединяют своих слушателей в единое целое. Большее, чем сумма его частей.
Многие люди считают одной из главных функций лидеров принятие решений. Мы все слышали об альфа-самцах, принимающих решения, которые потом исполняются по принципу «сверху вниз». Во многих ситуациях это так и происходит, однако существует и обратная сторона медали: порой необходимо принять решение, когда ты почти ничего не контролируешь. Представьте себе, что вы Ник Питерс и вас окружает огонь. Какие переменные находятся за пределами контроля? Ветер, погода, повреждения оборудования – и это лишь некоторые из примеров. Защитить свой дом, свою собственность, лес, жизни других людей – это серьезный стресс, особенно когда вокруг бесчисленное количество переменных факторов.
– Многое здесь сводится к управлению стрессом и пониманию, что ты можешь контролировать, а что не можешь. Задайте себе вопрос: существует ли способ получить контроль над тем, что мы не контролируем? И если ответ «нет», то отпустите ситуацию.
Питерс считает, что стресс зависит от человека, и осознает, что существует ряд вещей, которые можно изменить, но некоторые моменты – нельзя. Одно из важнейших его размышлений заключается в том, что лидеры могут сконцентрироваться на эмоциональном и физическом напряжении от стресса. Какими техниками он пользуется, чтобы оправиться после того, как он несколько дней или даже недель сгорал на работе?
– Один из самых сложных моментов в моей работе заключается в том, что я больше лично не раскапываю линию для предотвращения неконтролируемого огня. Я даю команды пожарным, которые делают это. Я постоянно нахожусь с ними на местности, слежу, чтобы они выполняли свою работу, ведь отлагательств это дело не терпит, задачи должны быть выполнены. И в эти моменты принимается много критических решений. А в конце дня мы все идем по домам.
На последнем пожаре, где я находился лично, казалось, что мы корректируем наши планы каждые двадцать минут, потому что меняется или погода, или пламя, и наш изначальный план идет прахом. Поэтому я принимал новые решения и делегировал их выполнение команде. Постоянное принятие решений, особенно в критические моменты, да еще и в такой динамичной обстановке, невероятно выматывает.
После того пожара я сказал своей жене: «Я дня три ничего не хочу решать». Это мой способ борьбы с моральным истощением от постоянной матрицы принятия решений. Когда я добрался домой, мне было все равно, что́ я буду есть, куда мы пойдем, что́ я буду делать. Я ничего не решал, я просто морально устал. Что касается физической усталости, то мы постоянно тренируемся. Я слышал, что кто-то сравнивал подготовку лесных пожарных с военной. Мы каждое утро ходим в тренажерный зал, и уже в шесть утра мы или на пробежке, или поднимаем штангу. Физическую форму мы поддерживаем, потому что этого требует наша работа. Когда мы приходим домой полностью физически истощенными, восстановление проходит намного проще. Пара дней на отдых – и мы снова наготове.