- Пей, - устало выдохнул он, вручая мне емкость: - И ложись спать. Номер оплачен. Давай до дна, а то не возьмет. Стресс сжирает градус, а ты в нем с головой, похоже… хоть выспишься. Давай сюда, - почти силой забрал он из моей руки пустой фужер, в который я вцепилась, как в спасательный круг.
- В душ пойдешь?
- Сама, - с облегчением проблеяла я, чувствуя разливающийся по пустому желудку приятный жгучий жар. И цель… у меня появилась сиюминутная обыденная цель – просто душ. Всего лишь.
- Ну… страховать тогда не буду, не упади там, - хмыкнул он.
Ага.. Мне тоже становилось весело, хотя и немного обидно, потому что это что – все? В смысле – весь разговор, который он мне обещал? Закрываясь в ванной комнате, я услышала, как легко стукнула дверь номера… ушел. И меня совсем отпустило - рассосался напряженный ком в груди, ушла дрожь. Вот только память… она продолжала подбрасывать факты… выборочно, особо важными урывками. И не только факты. Подстегнутое алкоголем воображение работало живо и ярко – четкими жизненными картинками со схематично двигающимися марионетками обоих полов.
- Идиотка! Господи, какая же я идиотка! Терпела! Но теперь все будет… будет правильно, - бубнила я, с некоторым трудом фокусируя взгляд на отдельных предметах. Гель для душа в пакетике… хрен – разорвешь, разве что зубами. Шампунь так же… дело принципа и я до него добралась, хотя надобности мыть голову не было. Но пахло как – малинкой! Улыбалась, подставляя лицо под теплый дождик и вытираясь потом большим мягким полотенцем. Не высушив толком волосы и даже не выключив свет в номере, прошла в красиво плывущую углами спальню и на карачках влезла в разобранную уже постель под легкое одеяло. Лодка качалась… Засыпалось мирно, мысли были о том, что есть же мужчины - понимающие и деликатные. И нос у него не длинный, а классический – ровный, как по линеечке рисован. Непривычно, конечно… длинноватый все же...
Среди ночи стало жарко, по телу медленно перемещались полчища томно-ленивых мурашек. Их умело разгоняли твердые и уверенные мужские ладони – кажется, успевая везде. Я просыпалась частями – сперва тело, а мозг уже потом. Зачаровано замерла вначале, ощутив разливающееся внутри подзабытое за полтора месяца чувственное тепло, потянулась за ним… Сильные руки стали настойчивее, к ним подключились губы – не жадно, а так… со знанием дела и вкусом, что ли? Шея, плечи…
Прояснялось, всплывало что-то в сознании, и я лениво взбрыкнула. Чисто по инерции, наверное – до выяснения обстоятельств.
- Сама приползла, - дохнули мне в рот мятой, - я засыпал уже. Тихо, тихо… охм! Так ты кусаться? Ну, держись тогда! – мягко дернул он меня на себя, плотно прижимая к телу и на этом, собственно, телячьи нежности закончились.
- Ха, сама я? - пробивало меня на смех, - сука-судьба раб… работает.
- Сильно тебя… - жестко накрыл он мой рот, вбирая губы своими губами, а я смеялась, они расползались…
- Умеешь... – выдохнула потом... гораздо позже, посчитав нужным отметить это.
- Да, Ксюша, умею, - подтвердил он.
И правда умел… брал так, будто смаковал изысканное лакомство – дразня и растягивая свое удовольствие почти до бесконечности. Почему-то осталось впечатление - именно свое. Но, не особо и церемонясь со мной, не спрашивая о предпочтениях и желаниях, все он делал так, как нужно - со вкусом, основательно, почти спокойно, срываясь лишь к самому финалу. Вместе со мной.
И я тоже позволила себе… А его небрежная нежность, наглая спокойная уверенность и то, что похоже, ни от одного заинтересовавшего его существа женского полу отказа этот длинноносый не знал… сейчас все эти нюансы не имели значения.