И волны бьются рьяно.
Дух это остров, эта твердь,
Душа – просторы моря,
А разум – брошенный моряк,
С ветрами вечно спорит.
Взобравшись выше на скалу,
Он парус поджидает,
Как птица может улететь,
Он этого не знает.
Его манит к себе простор
Туда, где голос нежный
Поёт любовь огня души
О жизни безмятежной.
Но разве чувства описать
Возможно грубым словом?
И стих мой бедный оттого,
Казнить себя готовый.
И мысль испугано летит
К тому, кто вдохновенный,
Кому с доверием она
Откроется мгновенно.
А мне лишь тень её ловить,
И пыль от взмаха крыльев,
Успеть почувствовать лучи,
Чуть в стих что просочились.
28.03.14.
С поэтичным чувством
Что ни попадя на ум порой язык
Соберет и, в строчки превращает,
Будто издавна он думать так привык,
Тени чувств фривольности сгущая.
Сам я автор, пошлый рифмоплет,
Не скажу, что станется в финале:
Деготь с мёдом, порченный ли мёд,
Зарифмую, чувства что сказали.
Заштампованный с повторами язык
Вперед смысла брешет бестолково,
Не своё, душевное, а взятое из книг,
И уверенный, что выдумана новость.
Что ни попадя, допустим, для другого,
Но талант взрастит из мусора шедевр.
Он найдет гармоник высших к слову,
Чтоб струной запел сердечный нерв.
Страсть и чувства слепы, но прекрасны,
Как их выразит при скудости словесном?
Языком холодной логики – напрасно,
А набором фраз несвязных – не уместно.
Так ромашка с розой средь крапивы
Не видна; заметишь – не доступна…
Песнь поёт страдалец и счастливый,
С поэтичным чувством совокупно…
15.11.17.
Просто житель
Я из глубин достану пропасть
Забытых жизненных сюжетов,
Была б охота ставить пробы,
Переживать сто раз при этом.
Ну, был бы я герой историй
В горах, морях, передовой,
Побед бы знал, познал бы горе,
А я-то жизнью жил простой.
Обычной жизнью гражданина —
Семейной жизнью, заводской.
И дом, и сад, сработал сына,
Ну в общем-целом – не герой.
Не вспоминанья страны строя,
А детства-юности тревожной,
В самом себе искал героя
С патриотизмом тихим ложным.
Вокруг смотрел, не понимая,
Речей с поступками несхожесть.
Кумач ноябрьский, и мая,
На ложный праздник мне похожий.
Призывы громкие с трибуны,
Портреты, съезды и доклады
Воспринимал, как пьесы юный,
Чтоб на лице сияла радость.
Так путь указывал мне Ленин
Из книг и с памятников многих,
А я не мог осилить лени,
Направить к счастью свои ноги.
И со стыдом в себе героя
Не находил: я просто житель.
В глубинах может быть отрою,
Но не сейчас, потом… простите.
17.11.87.
Последнее пристанище
Домик над речкой у кромки лесной.
Живу я здесь летом, живу и зимой.
Рыбачу, охочусь. Есть сад, огород.
И кошка с собакой, а утром поёт
Горластый петух. Есть коза-дереза.
В красном углу под стеклом образа.
От пола до верха две книжные полки,
Русская печка, на стенке двустволка.
Грубая мебель. Транзистор. Фонарь.
Живу как работник себе и как царь.
Встаю поутру, как петух пропоет,
Полвека, полжизни, который уж год.
Как в тапки от валенок ноги обую,
С кошкой, собакой, козой потолкую,
Печь затоплю и поставлю горшок.
С иконы глядит с осуждением Бог:
Не ищешь в молитве затворник спасенья,
Моё ты душой не приемлешь ученье,
И медного крестика нет на груди,
Писанье святых не читаешь, поди,
Не бьешь горячо и смиренно поклоны,
Можешь и день не взглянуть на иконы.
Господь, прости, не монах я, ей богу!
Молитвы в трудах моих разве помогут,
Хочу я помыслить один в тишине,
Потребно побыть в одиночестве мне,
И труд отвлекает от горестных чувств,
Держать на запоре не надо мне уст.
Звери и птицы друзья мои нынче,
Никто не ругает, никто и не тычет,
Живу как в раю среди зелени дикой.
Вместо молитвы помыслю над книгой.
Я и без крестика верю, Всевышний,
Бить же поклоны, считаю, излишне.
Господь с иконы глядит улыбаясь: