Кожу опалил жар, но я справилась с дыханием, и он продолжил.

Еще сантиметр… еще… и я свободна.

В ноздри ударил свежий воздух, и я заморгала, заново привыкая к свету после двадцатиминутного плена в платье.

Я сжимала пальцами ткань, лицо пылало от смущения и облегчения.

– Спасибо. – Я не знала, что еще сказать.

Рис отступил назад с каменным лицом. Вместо ответа мужчина взял пуленепробиваемый жилет и футболку, которую я носила под ним, и поманил меня пальцем.

– Иди сюда.

– Я могу надеть их сама.

И снова никакого ответа.

Я вздохнула и подошла к нему. Я слишком устала, чтобы спорить, и не стала сопротивляться, когда он натянул на меня футболку, а затем и жилет. Я наблюдала за ним через зеркало – он поправлял жилет и бретельки, добиваясь идеальной посадки. Я по-прежнему держала перед собой платье, прикрывая им нижнее белье.

Впрочем, беспокоиться не следовало. Рис проявлял ко мне не больше интереса, чем к пластмассовому манекену.

Как ни странно, я почувствовала укол раздражения.

Рис закончил с жилетом, и я уже хотела отойти, когда его пальцы железной хваткой сомкнулись на моих бицепсах. Огромные руки обхватывали их с легкостью.

Он встретился со мной взглядом в зеркале и опустил голову – его губы оказались возле моего уха.

Сердце бешено застучало, и я крепче сжала платье.

– Не думай, что я не понял, чем ты занималась весь день. – Дыхание Риса пронеслось по коже зловещим предупреждением. – На этот раз я поддался, принцесса, но я не люблю игры. К счастью для тебя, ты прошла проверку. – Он скользнул ладонями вверх и остановился на плечах, оставив на них пылающие следы. – Тебе следует научиться послушно следовать указаниям. Мне плевать, если ты считаешь мое поведение глупым. Секундная задержка может сыграть решающую роль, когда речь идет о жизни и смерти. Я говорю пригнуться, и ты пригибаешься. Я говорю надеть пуленепробиваемый жилет на чертов пляж, и ты надеваешь. Ясно?

Я продолжала сжимать платье.

– Жилет был проверкой, чтобы узнать, соглашусь ли я его надеть? Это так… коварно. – Целый день, потраченный впустую на дурацкую проверку. Меня наполнило негодование. – Ненавижу, когда ты делаешь подобные вещи.

Губы Риса тронула мрачная ухмылка.

– Лучше ты будешь ненавидеть меня живого, чем любить мертвого. – Он отпустил мои плечи. – Одевайся. Мы уходим.

Дверь за ним захлопнулась.

Наконец я могла снова вздохнуть спокойно, но не могла остановить эхо его слов в моей голове.

Лучше ты будешь ненавидеть меня живого, чем любить мертвого.

Проблема в том, что я не испытывала к нему ненависти. Я ненавидела его правила и ограничения, но не ненавидела его самого.

А хотела бы ненавидеть.

Жизнь была бы гораздо проще.

Третий месяц проверки

– Я не смогу пойти.

– Что значит не сможешь? – Изумление Джулс просочилось даже сквозь трубку. – Мы ждали фестиваль со второго курса. Мы даже наряды подобрали, чтобы они сочетались. Стелла арендовала машину! Мы можем погибнуть по дороге, потому что она ужасно водит…

– Я все слышу! – раздался крик Стеллы на заднем плане.

– …но права есть только у нее.

– Знаю. – Я мрачно глянула на Риса, который сидел на диване и точил нож, словно псих. – Один телохранитель счел мероприятие небезопасным.

Мы с подругами хотели посетить музыкальный фестиваль в Рокбери много лет, и теперь мне приходилось его пропускать.

– И что? Все равно езжай. Он работает на тебя, а не наоборот.

Мне бы очень хотелось, но у нашей сделки еще длился испытательный срок, и опасения Риса нельзя было назвать полностью необоснованными. Рокбери проходил в палаточном лагере, в полутора часах езды от Нью-Йорка, и каждый год что-то неизбежно происходило: пожар, пьяная массовая драка, паническая давка. А еще в этом году во время фестиваля обещали грозу, а значит, вероятнее всего, кемпинг превратится в гигантскую грязевую яму, но мои подруги все равно решили рискнуть.