Врач улыбнулся, глядя на записку:

– Таких мужиков, как вы, во всей России по пальцам можно сосчитать, не думаю, что вы поведётесь на деньги, как бы велики они ни были. Для таких – главное процесс, а материальная часть всегда отходит на второй план. Или я не прав?

Егор чуть приподнял голову и почесал затылок:

– Вы абсолютно правы, доктор, к тому же если я даже и захотел бы, то один товарищ строго настрого наказывал…

Доктор вновь улыбнулся и кивнул:

– Я представляю кто. Конечно, с ним лучше не шутить, – закончив накладывание повязки, ещё раз смерив давление и прослушав сердце, негоромко засмеявшись, спросил. – Что герой? В принципе ты здоров как бык, повязку снимешь через сутки, сейчас можешь идти на все четыре стороны. Или ещё прыгнуть хочешь?

– Да нет уж, спасибо! – отозвался Егор, кряхтя поднимаясь с кушетки. – Сейчас позвоню подруге, что б приехала, вдвоём как-нибудь назад доберёмся, у меня джип рядом с аэродромом стоит.

– Как знаете. Я с вашего позволения пойду, а то у меня следующая комиссия сейчас. Если что, зовите. Удачи вам, герой!

Поблагодарив врача за оказанную помощь, Егор, несмотря на довольно сильную боль, вышел на улицу и присел на лавочку. Свежий воздух сделал своё дело, почувствовав себя лучше, он достал телефон и набрал номер Нины. Через 40 минут русоволосая красавица сидела рядом с ним и приветливо улыбалась:

– Посмотрите на него: всё та же нелепая панама на голове и зубочистка во рту! Милый мой, ты что с парашютом решил прыгнуть?

Он кивнул в подтверждение.

Прижавшись к его груди, женщина всхлипнула:

– Ладно хоть живой остался!

Ещё через сорок минут они уже гладили миловидного поправляющегося фоксика, который негромко поскуливая, стоял на дрожащих ещё лапах и лизал им обоим руки.

Прошло несколько дней.

Был воскресный день, конец мая. Погода была прекрасна: ласковое весеннее солнце слегка ослепляло, а неожиданно налетевший ветерок шелестел молодой листвой на деревьях; небосклон был чист и прозрачен, создавая в душах людей приятные неповторимые ощущения. Закрыв глаза, Егор глубоко вздохнул весенний воздух, наслаждаясь ни с чем не сравнимыми запахами.

Нина видела это его состояние и вновь отметила про себя противоречивость натуры этого человека:

– Надо же! Уму непостижимо, природой любуется и воздух смакует. А потребуется грохнуть какую-нибудь, сволочь, так сделает это глазом не моргнув, – думала она.

Фокстерьер, семенивший чуть впереди на тонком поводке, неожиданно остановился и, развернувшись, присел, заглядывая людям в глаза.

– Что, дружище, тяжело тебе ещё? – мужчина поднял пса на руки и погладил по мохнатой голове, тот в ответ благодарно лизнул хозяина в щеку. – Видишь Ниночка, он очень умный и добрый, как я тебе уже раньше говорил.

– Ты прав, Ваня – замечательная и породистая собака.

Так они бродили больше часа по улицам весеннего Ярославля, пока не решили отдохнуть на одной из лавочек в тенистой аллее. Егор быстро сбегал в близлежащее кафе и воротился оттуда с двумя стаканами кофе и несколькими пирогами. Лишь они с Ниной начали подкрепляться, фокс жалобно поглядел на них и облизнулся, выпрашивая пищу. Наш герой уже хотел разломить для него пирог и положить на бумажное блюдечко, но женщина остановила его:

– Дорогой, не делай этого, ему ещё нельзя твёрдую пищу, дай ему команду, пусть пока погуляет рядом немного, только последи, чтобы далеко не убежал.

– Ваня, тебе ещё рано есть, погуляй пока тут рядом, – каково же было удивление людей, когда фокстерьер так и сделал, и, пока люди ели, не убегал из их поля зрения, вскоре он вообще возвратился и расположился рядом.